Падшие люди

– Значит, вы и есть мой добрый старый друг из больницы. Простите, я подзабыл, как мы с вами сблизились, – произнес доктор Шивершев. Самодовольно улыбаясь, он откинулся в кресле. Я покраснела. – Как же я посмеялся, когда мой секретарь описал вас. Предположил, что это вы, но до конца уверен не был. Никогда бы не подумал, что такая женщина, как вы, станет обманом записываться ко мне на прием. Вы меня заинтриговали. Почему нельзя было просто подойти ко мне в больнице?

Я сидела красная, как помидор, мысленно корчась от того, что собственной ложью загнала себя в ловушку.

– Доктор Шивершев, я больше не работаю в больнице. Замуж вышла.

– Господи помилуй, зачем же это? – Он скривился, словно и впрямь не мог понять моего поступка.

Уткнувшись взглядом в пол, я пальцем водила по строчке на своей перчатке. Я ведь рассчитывала, что пробуду здесь самое большее минут десять – поговорю о своем здоровье и уйду. Теперь же я и вовсе не знала, что сказать.

– У моего мужа врачебный кабинет дальше на Харли-стрит. Я там никогда не была, он не любит, чтобы его отвлекали от работы. Вы должны его знать. Он тоже работает в Лондонской больнице, хирург. Томас Ланкастер.

Услышав фамилию Томаса, доктор Шивершев замер. Казалось, ему стоит больших трудов не выдать того, что он думает. Его глаза забегали по столу, он стал переставлять на нем вещи: чернильницу сдвинул на дюйм в сторону, бумаги переложил на край. Потом сцепил вместе ладони, словно рукам своим тоже не доверял.

– Понятно, – промолвил он после неестественно долгой паузы. – Что ж, сестра Чапмэн, а теперь уже миссис Ланкастер, вероятно, должна быть причина, заставившая вас приложить столько усилий, чтобы попасть на прием ко мне, а не искать совета у мужа. Итак, слушаю вас внимательно.

От прилива горячей крови в груди заполыхало, как в топке.

– Мой муж обеспокоен тем, что, возможно… Мой муж немного моложе меня. Вы думаете?.. Среди врачей существует какое-то общепринятое мнение, обоснованное с точки зрения современной медицины, относительно идеального возраста для женщины?.. Я хочу быть уверена, что вполне здорова. Меня беспокоит… состояние моего здоровья. – Вытянув ниточку из строчки на перчатке, я проделала на пальце маленькую дырочку, в которую мне теперь хотелось заползти.

Доктор Шивершев принялся задавать стандартные вопросы. Уточнил мой возраст, возраст Томаса, кое-какие факты моей биографии – это было забавно, поскольку половины о себе я не знала, – расспросил об общем состоянии моего здоровья. Слушая меня, он что-то строчил на листке бумаги, взятом из одного вороха на столе. С одной стороны листок уже был исчеркан, и я подозревала, что его старательная писанина – это показуха, для меня. Как знать, он вполне мог составлять список покупок.

– Миссис Ланкастер, у вас самый что ни на есть детородный возраст, если вы это пытаетесь выяснить.

– Я старше мужа, – напомнила я. – Какими словами мне его разубедить?

Доктор Шивершев, я надеялась, вооружит меня неким научным объяснением, и, когда Томас в следующий раз предъявит мне претензии, я в свое оправдание повторю его слова.

– Скажите ему, что многие женщины в вашем нынешнем возрасте вынашивают и рожают детей. Что моя мама родила меня, когда ей было сорок лет. Вот честно, даже не представляю, чем тут можно помочь с медицинской точки зрения. Могу, конечно, придумать какое-нибудь лечение, но ваш муж сразу поймет, что это ерунда. Во всяком случае, должен понять. Или вас беспокоит что-то еще? Есть какие-то другие нарушения, о которых вы хотите мне сообщить?

Интересно, как он отреагирует, если я прямо его спрошу, нормально ли это, когда мужчина смеется, причиняя своей жене боль, или сжимает ей горло, пока она не начинает задыхаться? Действительно ли мужчинам самой природой предназначено испытывать желания, которые они не способны контролировать, и женщины вынуждены их удовлетворять, нравится им это или нет? А сказки и истории о счастье супружества, о любви – это все хитрость, чтобы заманить нас в постель, и мы, оказавшись в западне, стыдимся собственной доверчивости и, обозленные, обиженные, специально скрываем от юных девиц, что для женщины жизнь в браке – это далеко не идиллия, дабы избавить себя от мучительной зависти к тем из них, кому удастся избежать нашей участи? Я могла бы спросить его, не в этом ли объяснение всех проблем; много ли женщин страдает от изнеможения при удовлетворении похоти мужа, порой разжигаемой пассивным поведением его жены. А сам доктор душит жену во время половой близости, и нравится ли ей это, или она, как я, подыгрывает мужу, издает соответствующие звуки в надежде, что он закончит мучить ее чуть быстрее.

– Вас что-то еще беспокоит, миссис Ланкастер?

– Нет, – ответила я. – Наверно, у меня слишком много свободного времени, я целые дни провожу в раздумьях.