Падшие мальчики

Девочкам Гарленд сомнения ни к чему. Хватит.

Взгляд в приоткрытую дверь наполнил ее странным чувством, настолько ярким, что, казалось, Анна уловила запах. Дом пах секретами.

— Входи, Анна, — позвал ее Сэм. Голос был тихим, затерявшимся среди углов и поворотов. Это напомнило ей день, когда в Норт-Бенд приехал карнавал. Совсем маленькая, она потерялась в зеркальном лабиринте. Только испуганный голос, который отскакивал от стекол в конце коридора, принадлежал ей.

Несмотря на предчувствия, Анна толкнула дверь и вошла.

— Дверь закрыть? — спросила она.

— Да, пожалуйста. — Его голос послышался откуда-то слева.

Глаза Анны постепенно привыкли к мраку, и она поняла, что он не был таким кромешным, каким казался на первый взгляд.

«У них всегда так темно?» — подумала она.

Да, вполне возможно.

Из теней выступили очертания прихожей. Анна увидела вешалку для шляп с дождевиком и пустую коробку для зонта под ней. Покрытая ковром лестница вела на второй этаж, утопающий в сумраке.

— Я тут, — раздался голос Сэма. Анна пошла на звук через гостиную, полную мягкой мебели. Над камином висели фотографии в рамках: Сэм и его отец с напряженными, фальшивыми улыбками. На некоторых была женщина, милая, как мышка. На одной она баюкала младенца. Ее улыбка казалась искренней.

Анна медленно шла по ковру к двери в следующую комнату. Там стоял журнальный столик с двумя книгами в твердом переплете: открытой Библией с множеством подчеркнутых строк и «Завтра, вчера» какой-то Клэр Редман.

— Хочешь перекусить? — спросил Сэм. Он все еще не показывался на глаза.

Он на чертовой кухне, делает нам бутерброды или что-то в этом роде, а я уже готова вообразить худшее. Боже, мисс Гарленд, сначала разберись во всем. Разве не так говорит мама?

— Конечно, Сэм, — ответила Анна, чувствуя облегчение. Затхлый воздух расступился перед ней, страницы Библии зашелестели.

На нее обрушилась волна вони. Оглушила ее. На языке появился мерзкий привкус, медный и соленый. В ушах загудело: это был вой хаоса, звук, с которым лишаются жизни. В носу защипало. Воняло как на рынке «Фишер Митс» в Иссакуа, где мать брала стейки.

Повернув за угол и оказавшись на кухне, Анна увидела источник этой вони. От ужаса у нее перехватило дыхание.

Она закричала, хотя не относилась к тому типу девчонок, которые кричат. Анна многое повидала, испытала много боли. Ее нелегко было напугать. Крик звенел, такой громкий, что она удивилась: неужели он вырвался из ее горла?

Нет.

Она отвернулась от выпотрошенного мужского трупа, прибитого к дверной раме на другой стороне кухни. От ног, с которых срезали плоть. От кожи, содранной со спины и раскрывшейся по обе стороны тела розовыми полупрозрачными крыльями нетопыря.

Отвернулась от всего этого, чтобы увидеть, как на нее с криком несется нечто кошмарное.

Ковер приглушил его шаги, так что она их не слышала, но краем глаза уловила движение.

Сэм надел лицо мужчины, как маску. Желтый двойной подбородок болтался под челюстью — кожа терлась о воротничок школьной формы. Ничто в его крике или движениях, в бешеной энергии, переполняющей тело, не напомнило Анне о ее однокласснике. О мальчике с печальными глазами, любившем грустные песни.

***

Этот мальчик исчез, остался только Ной. Ной, надевший лицо мертвеца. «Забавно, — подумал он. — Мне не нужно больше притворяться, хотя я в маске».

Она видела его шрамы. Мужчина был мертв. Спектакль окончен.

В руках Сэм сжимал скалку.

Анна оказалась проворной. Она метнулась в кухню, как перепуганный кролик, навстречу зловонию. Он бросился за ней, все еще крича. Один вопль разделился на двоих.

***

Анна не знала, откуда взялась смелость, но благодарила за нее Бога. Минуту назад она была в ужасе. Увидев труп, Анна подумала, что никогда не сможет подойти к нему, и уж тем более склониться и проползти под ним, словно под влажной простыней на веревке, что она и делала теперь. Поднимаясь, Анна коснулась лбом его кожи.

Кровь мертвеца испачкала ей волосы, и Анна очутилась в коридоре — с другой стороны.

Направо или налево?

Проход справа вел обратно в гостиную, дверь слева, скорее всего, на задний двор. Выход? Анна увидела засовы — на то, чтобы их открыть, уйдет несколько драгоценных секунд. Сэм настигнет ее, когда она снимет первую цепочку. Лучше вернуться в гостиную и попытаться выйти через парадную дверь, если Сэм не закрыл ее, прежде чем подкрасться к подруге.

Стоит попробовать. Может, ей повезет.

Анна бежала, рассекая пропахший гнилью воздух. Коридор выплюнул ее в уже знакомую комнату. Мягкая мебель. Лица на фотографиях, следящие за ней взглядами мертвых рыб.

Дверь.

Анна бросилась к ней огромными шагами, не осознавая, что перестала дышать, и задела бедром столик у лестницы. Телефонная трубка соскочила со стены и упала на стопку газет.

Телефон.

Мобильник лежал у нее в кармане. Она выберется из дома… я это сделаю, черт, верь в себя, подруга… и сразу же наберет 911. Но мысль о полицейских с дубинками и пистолетами не утешила, не придала сил. Перед глазами стояла только дверь с замком и ужасное предчувствие, что она не откроется.

Желания бессильны против железа.