Падшие в небеса. 1937 год

Вера, ни как, не могла осознать, как вообще такое может произойти? С ней? С ее семьей? С самыми дорогими для нее людьми? — «Мама, милая мама, она вот, так — тем, страшным вечером, войдет в сарай и повесится. Она, ее, милая мама, которая, так любила жизнь — добровольно захочет ее лишиться?! Что?! Что нужно чувствовать — что бы засунуть голову, в эту страшную петлю? Понимая — что все! Все! Через секунду все закончится и ничего больше не будет?! Что тогда чувствовала ее мама? Ее милая добрая мама?! А может, она, так — обрела покой? Старалась лишить себя мучений таким страшным способом? А, как же, она — Вера? Как же — папа? Он ведь, так, надеялся! Он, там, в этих жутких и холодных стенах тюрьмы?! Каково ему?» — Вера так и не поняла мать. И впервые в жизни внутренне — осудила ее. Осудила ее за то, что она сдалась без боя! Первую неделю, после гибели мамы — Вера, не хотела никого видеть. Хотя она, раньше так боялась одиночества! А теперь она хотела — быть одной! Ей казалось, что все вокруг — виноваты в гибели мама! В аресте папы и Павла! Это все они — люди, окружавшие ее — сделали так, что ее, верочкино счастье — рухнуло в одну минуту! Рухнуло и возможно уже не когда не вернется… …Но это было лишь несколько дней. Лишь несколько дней Щукина ходила, и разговаривал сама с собой. Лишь несколько дней, она закрывалась и не зажигая свет, сидела в холодной, пашкиной комнате и думала, думала, думала… Постепенно, где-то — через неделю, к Вере, начал возвращаться тот, немного забытый страх! Вера — вновь боялась! Нет, теперь — не простого одиночества, а одиночества среди людей! Вера понимала, она одна, не сможет перенести это горе. Она боялась — теперь, после ареста папы — она может стать изгоем! Она превратится в лишнего и ненужного человека! С ней не перестанут разговаривать. С ней не будут общаться. Но, опасения были напрасны. В горкоме партии, где она работала, отношения к ней не поменялось. Конечно, Вера чувствовала некую напряженность, и мимолетные опускания глаз, ее непосредственного начальника — второго секретаря ВКП(б) Красноярска — товарища Ильи Семеновича Мокровского, но не более. Ее руководитель никогда, даже не намекнул ей — о произошедшем. Боле того, он распорядился выделить Вере материальную помощь на похороны мамы. А коллеги — вот неожиданность, пришли помочь — приготовить блины и кисель для поминок. Купили венки и привезли готовую оградку на кладбище. А ведь Вера была просто уверена, что ее уволят. Или попросят написать заявление. Или сделают все, что бы она ушла. Кому нужна секретарша — дочь врага народа, пусть еще и не осужденного, но врага, и дочь самоубийцы?! Кому нужен такой человек?! Держать его в своем окружении — просто опасно. Зачем рисковать? Вера даже была уверена, что ее вообще арестуют по приказу того же Мокровского… но, но этого не произошло. Напротив — ее даже окружили повышенным вниманием подружки. Старались отвлечь от грустных мыслей. Приглашали сходить в кино. Вера почувствовала, что людям не безразлична ее судьба. Люди оказались гораздо добрей, чем предполагала Верочка Щукина! Добрей и лучше. И это было, так здорово! Но больше всего, Веру поразил, тот, высокий, нквдшник — стройный офицер с немного печальными и испуганными глазами. С грустной улыбкой и застенчивыми выражениями. Этот парень — со смешной фамилией Маленький. Он, так по-детски, старался угодить Верочке, в эти трудные дни, что Щукина непроизвольно почувствовала себя нужной! Вера ловила себя на мысли, что привязалась к этому человеку! Тем более, что он, был — единственным звеном связи с Пашей! Этот офицер он был последней надеждой. И Вера, наверное, еще и поэтому, к нему так быстро привыкла и страшно расстроилась, когда лейтенант пропал… а, пропал он, неожиданно — как раз, под новогоднюю ночь. Лейтенант Маленький не пришел, хотя по его визитам, можно были сверять часы. Офицер появлялся в комнате Павла — ровно в семь вечера, и, как правило, уходил — около девяти. Маленький, приносил Вере гостинцы. Печенье и конфеты, тушенку и даже — американские, рыбные консервы. Вера первое время — не брала угощений и злилась, но постепенно, она свыклась, и стала относиться к подаркам Маленького, как к обыденному явлению. Хотя было то, что все-таки раздражало Веру — Андрон никогда ничего подробнее рассказывал о Павле. Хотя Щукина пытала его каждую их встречу. Она, расспрашивала, каждую мелочь о Клюфте. Но Маленький ограничивался лишь скудными фразами и пояснениями. Они звучали очень сухо и казенно: