Падший ангел

Если не принимать в расчет эти отталкивающие истории, сеньор доктор сослужил нам хорошую службу, сообщив, что по-латыни мужчина именуется vir, женщина — mulier, а в некоторых случаях слово homo также обозначает мужчину. Мы теперь осведомлены и благодарим за это. Урок латинского языка имел своей целью сообщить нам, что законы писаны не для женщин!.. Неужели мы снова должны присутствовать на соборе, где исследовался вопрос, принадлежит ли женщина к человеческому роду? Если когда-нибудь сеньоры Айреш или Либориу будут решать юридические или церковные вопросы в Португалии, я опасаюсь, что законодатели исключат женщин из числа лиц, подпадающий под защиту закона, а лузитанские епископы исключат их из числа людей! Еще хуже будет, если кто-либо из этих министров, намереваясь покарать женщин, отнесет их к разряду птиц, в частности к курам! Сеньор председатель, ужас перед штопором в данном случае не может не охватить мой рассудок!

Почему женщина не может подвергаться наказанию наравне с мужчиной? На этот вопрос вполне серьезно дается ответ, походящий на парадокс: «Потому что в момент преступления способности женщины расстроены и находятся в процессе изменения». Женщина, которая убивает, убивает из ревности; женщина, которая подносит жертве яд, сжигая ее внутренности, делает это из ревности. Со всей очевидностью, это — злодеяние. Однако, оказывается, оно «вызвано расстроенными способностями и изменениями». Если бы мое определение можно было счесть парламентским, я назвал бы все это… трепанием языка!

Кто посмеет направить копье своей логики против этих мыльных пузырей риторики?!

Благодаря бойкому и доступному языку прозвучавшей торжественной речи более всего я понял следующее. Мой просвещенный коллега соглашается с сеньором доктором Айрешем, что «каждого заключенного следует еженедельно брить начисто, заставлять его мыть лицо и руки дважды в день, стричь его под гребенку, в изобилии снабжать питьевой водой и запретить ему употребление вина и табака».

В этом законопроекте глупость равносильна жестокости. То, что преступник должен мыть лицо дважды в день, правильно, если его лицо испачкано. Но принуждать его к чрезмерным омовениям — смехотворное ребячество, загрязненное суждение, которое само нуждается в горячей воде.

Лишить арестанта, который давно пристрастился к табаку, права курить — проявление бесчеловечности, по своей тяжести превосходящее такие наказания, как пожизненное заключение или вечная ссылка. Отнимите у страдальца сигарету, — но сразу же отправьте его на виселицу. Он еще скажет вам спасибо за это благодеяние.

Сеньор председатель! Кажется, что эти реформаторы тюрем намереваются потуже затянуть веревки, которыми заключенный привязан к своему приговору, вскрыть ему вены и по капле выбрать всю его кровь в стремлении возродить и очистив его! О да, превосходнейшее очищение! Гуманнейшие законотворцы!

Вы хотите, чтобы узник возродился к новой жизни с помощью гидропатии. Вы приказываете ему мыть лицо два раза в день. «Воду в изобилии!» — хором восклицают два ученых мужа. Они снисходительно наделяют осужденного водой в изобилии, но перечеркивают свое благодеяние, запрещая ему общаться с товарищами по несчастью, и приводят следующий изумительный аргумент: «Из тюрем исходят предначертания ограблений и убиений, направленных против людей, знакомых заключенным в качестве богачей!»

«Предначертания убиений!» Что это такое? «Убиение» — это нечто, лишенное духа речей Бернардеша и Барруша.^{198} Как это ни назови, но из тюрем выходит ужасный замысел со своими предначертаниями относительно людей, «знакомых заключенным в качестве богачей». Сеньор председатель, среди этих «знакомых в качестве богачей» подвергается «убиению» прежде всего грамматика! Аттическая острота данной фразы чрезмерна для лузитанского слуха!

А что представляет собой буйный преступник, сеньор председатель? Сказать вам? Vox faucibus hæsit!^{199}

«Это горячечный больной, покинувший свое ложе. Он подобен стреле, выпущенной из лука, и превосходит в созданном им хаосе бедствия, проистекающие от любой болезни». Что нужно сделать с мошенником, который подобен стреле, выпущенной из лука? Вымыть ему лицо в третий раз!

Как бесполезно растрачиваются поэтические образы, предназначенные для изображения заключенного! «Стрела, выпущенная из лука»! Каким пышным невежеством надуты эти злополучные стилисты!