Падший шут

— Семья. Связь. Мы работали вместе. Мы сражались вместе. — Мы убивали вместе.

— С кем ты сражался? С Воинами?

Я кивнул.

— Иногда. Не всегда.

Клуб был вовлечен в ряд незаконных действий. Наиболее прибыльной и опасной была защита наркоторговцев. Мы занимались частной охраной нескольких местных предприятий, в основном действуя как местные головорезы. И был подпольный бойцовский ринг, который теперь был не чем иным, как боксерским клубом при одном из местных спортзалов. Слишком банально, на мой вкус.

— Почему вы сражались?

— Простой ответ? Ради средств к существованию и образа жизни. Деньги. Власть.

Ее лоб наморщился, и на лице появилось любопытство.

Поэтому я продолжил, прежде чем она успела задать вопросы, на которые я не стал бы отвечать.

— Мы были по одну сторону закона. Ты выросла здесь. Я уверен, что ты слышала слухи на протяжении многих лет. — Большинство из которых были чушью, но в их основе была доля правды. — Мы не были хорошими людьми.

— Ты был преступником.

— Да. — Не было смысла скрывать от нее правду. Она заслуживала знать. — Я совершал поступки, которыми не горжусь. Я совершал поступки, которыми горжусь, но которые привели бы меня в тюрьму.

— Ты когда-нибудь причинял боль невинному человеку?

— Нет. — Ничего похожего на похищение, которое произошло с ней.

Возможно, именно поэтому мы оправдывали свои действия. Убийцы, убивавшие других убийц. Воры, крадущие у других воров. У каждого человека, за которым я охотился, было столько же крови на руках, сколько и у меня.

— Не все братья, вероятно, могут так сказать. Мы не были бойскаутами.

— Но ты никогда не причинял вреда невинным.

— Насколько я знаю, нет.

— Хорошо, — сказала она. — Ты скучаешь по этому? По преступлениям?

— Нет.

— Тебе не хватает духа товарищества.

— И я скучаю по Дрейвену. — Еще одно признание. Я скучал по нему больше, чем кто-либо мог себе представить. Мой собственный отец бросил меня давным-давно, и Дрейвен занял его место. Но я не был его сыном, и скорбеть по нему стало чем-то, что я делал молча. Один.

— Кто такой Дрейвен?

— Отец Дэша и Женевьев. Он долгое время был президентом клуба. Он отдал свою жизнь Воинам, чтобы защитить своих детей.

Глаза Кэсс расширились.

— Я помню, как читала о его смерти в газете. Они сообщили, что он покончил с собой.

— Он этого не делал, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Одной из величайших несправедливостей было то, что мир думал, что Дрейвен покончил с собой, чтобы избежать тюремного заключения, когда на самом деле он принес высшую жертву.

— О. Я, должно быть, пропустила это в новостях.

Господи, может, мне не следовало этого говорить.

— Это не достояние общественности. Можешь оставить это при себе?

— Конечно, — согласилась она, и каким-то образом я понял, что все, что я скажу сегодня вечером, останется между нами.

— Брайс публикует в газете столько правды, сколько может, но многое упускает, когда речь заходит о клубе. — Она будет всегда защищать секреты Дэша — наши секреты.

— А. — Кэсс кивнула. — А как насчет Маркуса Вагнера? Старого шефа полиции? Была ли эта история правдой?

— Да. Он убил маму Женевьев и пытался обвинить в этом Дрейвена. — Этот сукин сын никогда больше не увидит свободный мир, но тюрьма, как мне кажется, для него слишком хороша. Я бы предпочел увидеть его в аду.

— Мама с папой месяцами говорили об этом всякий раз, когда звонили мне из-за съемочной группы в прошлом году. Они время от времени встречались с режиссером и актерами в городе.

— Пресли замужем за Шоу Вэлансом. — Возможно, она уже знала об этом. Я не был уверен, насколько часто она общалась с кем-либо здесь за последние шесть месяцев. Как бы то ни было, в городе было не так уж много новостей, которые не распространялись бы подобно лесному пожару, и информация о том, что Пресли выходит замуж за знаменитого актера за считанные дни разнеслась по улицам.

— Я знаю. Папа дразнит маму, потому что она влюблена в Шоу. Они видят его время от времени, когда тот приезжает навестить Скарлетт. Мама каждый раз пишет мне смс.

— Шоу хороший парень. Он подходит Прес.

Кэсс пошевелилась, потирая бок.

— Ты в порядке?

— Все в порядке. Там становится немного тесновато. — На ее лице была радость, когда она потерла живот.

На это было трудно смотреть, поэтому я опустил взгляд на ковер. Было слишком сложно видеть ее волнение и отрицать, что в нем не было чего-то — не волнения, а моего собственного любопытства, — спрятанного глубоко.

В комнате пахло ею, цитрусовыми и сладкими грушами. Свежо и успокаивающе. В ту ночь, когда мы были вместе, я зарылся лицом в ее волосы, чтобы вдохнуть этот аромат, заставляя нас обоих кончить.

Мой член дернулся под молнией. Черт возьми.

— Ты сказал, что потерян, — сказала она, возвращая меня к разговору.

— Да. Наверное, я не знал, в каком направлении двигаться после клуба.

— Ты поэтому переезжаешь?

Я покачал головой.

— Нет.

— Получается ты переезжаешь из-за меня.

— Ты действительно хочешь сталкиваться со мной в городе, как это случилось сегодня вечером в «Стокярдас»?