Пагода журавлиного клёкота

– А это напрасно, – сказал монах, – я думаю, что в скором времени вы в этом убедитесь. Ведь человек создаёт свой мир, и делает с ним всё, что пожелает. Мир податлив и мягок, как пластилин или глина, что человек захочет, то с ним и сделает. Каждый человек живёт в своём мире, и из этих мириад миров слагается общий мир. Из любой самой сложнейшей ситуации можно найти выход. Внутри человеческого организма есть всё: вода и огонь, дерево и металл. И в зависимости от того, как человек научится ими управлять благодаря своей энергетической заряженности, в котором тоже есть всё: и вся вселенная и мы сами, зависит продление его жизни и достижение успехов. То, на что нацеливается человеческий ум и его сердце, он и получает. Благодаря этому мы можем меняться сами и менять мир, окружающий нас. Наше дыхание и есть взаимодействие с миром, дыхательные упражнения – это как вращение огня, через которое мы обретаем силу, информацию и саму жизнь. Внутри нас есть и бездонные глубины, и изначальная пневма в виде тумана, и диск солнца – наша очищенная энергия Ян нашего разума. Ваша супруга, благодаря упражнениям йоги, научилась гармонично управлять всеми этими стихиями

В этот момент туман рассеялся, и я увидел, как Лиза грациозно выполняет свои упражнения йоги. Заметив, что я открыл глаза, она, улыбнувшись, сказала:

– А я думала, что ты заснул прямо так, сидя.

– Да нет, – ответил я, – вот просто сижу и любуюсь тобой.

– А что мной любоваться? – сказала, смеясь Лиза. – К тому же, как ты можешь любоваться с закрытыми глазами. Мне нужно скоро идти в школу, идём завтракать.

Сказав эти слова, она закончила упражнения и пошла на кухню. Я отправился за ней. В школу она выходила из дома на час раньше, чем я – в университет. Её школа находилась далековато от нашего дома, но она обычно ходила пешком. Я же ездил в университет на стареньком «москвиче», но накануне он сломался, и мне пришлось его оставить в автосервисе, где его обещали сегодня уже починить.

Лиза накрыла на стол, и мы сели завтракать. Когда она налила мне чай и уселась напротив меня, я спросил:

– Скажи, дорогая, ты счастлива со мной?

– Что за вопрос? – удивилась она. – Раньше ты никогда меня об этом не спрашивал.

– Я понимаю, – ответил я, – что вопрос мой неожиданный. Мы прожили вместе уже семь лет, и всё это время я был счастливым человеком, потому что очень любою тебя. И люблю тебя настолько сильно, что, если бы тебя не стало рядом со мной, я бы почувствовал себя самым несчастным человеком. Но вот я задаюсь вопросом, всё ли я делаю для того, чтобы ты рядом со мной тоже чувствовала себя счастливой?

Лиза поднесла чашу к губам, отпила глоток чая и посмотрела на меня своим проникновенным взглядом. Этот взгляд всегда проникал в мою душу и был настолько необычным, что мгновенно зажигал внутри меня огонь возбуждения. Мне казалось, что именно из-за этого взгляда я и полюбил её когда-то.

– Видишь ли, – сказал я ей, – все мы наделены способность радоваться вещам, и в чём-то открываем свою собственную красоту. У всех у нас разное чувство прекрасного. Если мы открываем для себя что-то прекрасное, то весь мир становится вокруг нас желанным, и мы способны пройти с ним через все невзгоды и страдания. В этом прекрасном мы находим смысл нашей жизни, потому что мы вступаем с ним в единство и гармонию. Для нас это прекрасное всегда имеет какую-то тайну и содержит волшебство. Вот, например, взять простое лицо, в котором нет ничего примечательного, оно может нравиться или не нравиться, но если это лицо любимой, то всё меняется. Оно имеет тысячи изменений, когда переживает или радуется, печалится или грустит. Его можно сравнить с небом, любое изменение в природе тут же отражается в нём. Но иногда оно загадочно, и я не понимаю, что с ним происходит.

– С чем? – спросила Лиза, улыбнувшись. – С моим лицом или с небом? Вы, философы выражаете всегда свою мысль так неопределённо, что иногда трудно догадаться, о чём вы говорите.

– Вот видишь, – опять сказал я ей, – мир настолько сложно устроен, что иногда трудно понять, что скрывает та или иная тайна. Иногда я тайно наблюдаю за твоим лицом, но не всегда понимаю, что тебе нравится, а что тебе претит. Я бы не сказал, что твоё лицо не проницаемо, но всё же иногда мне трудно понять, что ты чувствуешь. Я понимаю, что тебе нравятся блага жизни, красивые вещи, потому что ты сама красивая. В тебе есть некое устремление к духовной жизни, определенная мудрость, но всё это ещё не означает счастливого состояния, даже когда всё это имеется в избытке. Для многих мужчин, например, счастьем является стремление к идеалу. Но вот что составляет женское счастье, для нас, для мужчин, наверное, всегда останется загадкой.

Лиза, услышав эти слова, рассмеялась.

– Ты думаешь, что счастье мужчин отличается от счастья женщин? – спросила она. – Но я не вижу никакой разницы в счастье, чье бы оно не было. Счастье и есть счастье, оно всегда субъективное и индивидуальное. Я очень сомневаюсь, что есть какое-то общее счастье.