Палач

После той ночи Сергей начал часто заходить к ней. Ведомый ею наверх, в темноватую, скудно обставленную комнатушку, он перестал ночевать у себя дома. Сразу после работы, отстрелявшись и подписавшись, он шел туда, сам поднимался по деревянной гнилой лестнице, пока остальные женщины смотрят ему вслед. Во время этих посещений он, обычно, просто ложился ей на грудь и лежал, пока она гладит его светлую голову. Однажды он принес ей книгу, старую, потрепанную, и попросил ее почитать. Она перечитывала ее десятки раз, и он слушал ее прелестный, бархатный голос, будучи прикованным к ее груди.

– Ты порозовел, – сказал как-то раз Стрелецкий, рассматривая его через пивной бокал. – Марки начал собирать?

На это Сергей лишь промолчал, отвернул голову в сторону окна и, после недолгого раздумья, взял шинель и вышел.

– Ну, ни пуха, ни пера, как говорится, – со смешком в глазах бросил ему в спину Стрелецкий, после чего присосался к пиву.

Сергей не видел ничего греховного, ничего плохого в этих своих посещениях, но почему-то стыдился. Делал он все это аккуратно, иногда огибая несколько кварталов, перед тем, как зайти в потаенный переулок. Спускаясь же обратно, он осматривался, пониже опускал козырек фуражки, после чего стремглав пускался прочь. В какой-то момент он обнаружил, что ходить в форме слишком заметно, однако, другой одежды у него в доме не оказалось. В этот же день, последний, когда он еще не успел купить одежды, он, едва завернув в переулок, увидел вдалеке знакомую фигуру в форме. Через мгновение он узнал в нем Стрелецкого. Он о чем-то говорил с женщинами около подвала, раскуривая свою папироску. Не став долго медлить, Сергей развернулся и быстрым шагом направился домой. С того дня он в этом переулке не появлялся.

Спустя неделю после этого, Сергея вызвали на ковер. Он поднялся на все том же лифте наверх, вышел в хорошо освещенный коридор с мягкой зеленого цвета ковровой дорожкой на полу, бежевого цвета стенами и белым потолком. Он медленно прошелся по нему, и сквозь тишину слышал каждый свой шаг, вздрагивая внутри каждый раз, как его сапог касался пола. Он распахнул две деревянные двери, приставил руку к козырьку, встал по стойке смирно и отрапортовал:

– Товарищ полковник, старший лейтенант М. по вашему приказу прибыл!

– Вольно, – пробасил Ионов, сидевший перед ним в кресле за письменным столом, отложил в сторону ручку, которой только что что-то писал, и сложил руки на столе. – Мне тут языки донесли кое-что. Ты не пугайся, не собираюсь с тобой ничего такого. Просто беседа воспитательного характера. Я, как замполит, должен, даже, я бы сказал, обязан такую провести, в связи с тем, что я узнал, – когда он это проговорил, ком в горле Сергея уже сдавил ему дыхание, а голова начала кружиться. Каждый раз, когда он видел Ионова, он чувствовал страх, хотя и сам не мог объяснить, почему. – Ты же прекрасно знаешь, что такое воинская честь. Тебя же этому учили, правильно я помню? Или ты думаешь, что раз ты палач, то и чести у тебя, стало быть, нет? Ошибаешься, Сережа. Ты ведь прекрасный солдат, очень полезный кадр. Не хочется такого терять. И тебе повезло, что о твоих связях с грязной шлюхой узнал только я и твой товарищ. Могло быть и хуже. Так что, давай мы решим это так. Сейчас иди в подвал, делай свое дело, как и обычно, и иди домой. Сразу же. Там, дома, напишешь мне объяснительную, я ее засуну в долгий ящик и забуду. Мы поняли друг друга?

– Так точно, товарищ полковник! – крикнул Сергей, раздавив гигантский ком, после чего вскинул руку к козырьку. – Разрешите идти!

– Разрешаю, – бросил он, уже потеряв всякий интерес к лейтенанту и начав что-то черкать на тетрадном листе.

Оставив двери позади, Сергей, весь в поту, двигался к лифту, пытаясь освободить немного места для дыхания, развязывая галстук. Он зашел внутрь, нажал на уже знакомую кнопку, и начал опускаться вниз. Он еле держался на ногах, чуть не падал, хватаясь за стенки лифта, и все же нашел в себе силы стоять на ногах. Лифт опустился на нужный этаж и выплюнул Сергея, и тот быстрым шагом направился к железной двери, проигнорировав приветствие дневального. За дверью его уже ждал Стрелецкий.

– Сегодня тро…

– Журнал.

Стрелецкий улыбнулся, протянул журнал, поправил фуражку, дождался подписи, забрал журнал обратно и приоткрыл нужную дверь перед Сергеем.

– Прошу.

Сергей вошел в комнату и увидел перед собой три фигуры с все теми же мешками на головах.

– Политические. За порочащие честь и достоинство нашего государства действия, – пробубнил Стрелецкий, закрывая за собой дверь, после чего открыл журнал и зачитал им приговор. – Приговор привести в исполнение, – скомандовал после этого он и достал пистолет. За ним это сделал и Сергей. Раздались выстрелы. Долгие, оглушительные. У Сергея зазвенело в ушах. Он опустил пистолет, облегченно вздохнул и поправил китель. Вдруг он заметил, что все трое были на удивление худы и бледны. Он увидел их странные очертания, их объемную грудь и гладкие, тонкие руки.

– Сними мешок, – шептал ему голос Черта, неизменно стоявшего за спиной. – Посмотри, кто там. Сними.