Палач, скрипачка и дракон

— Размечтался! — Ванесса плюнула ему в лоб косточкой от персика. — Тебе нельзя. А вот несовершеннолетняя девица вправе развестись, если супруг ей изменяет. Только там условие есть — должны два уважаемых члена измену засвидетельствовать. Но я ему устрою членские свидетельства! Лизонька, солнышко, кисонька моя, передай, пожалуйста, вон ту баночку. Ай, спасибо, радость, уважила!

«Сонный порошок», — отметил про себя Рокко, глядя на баночку, которую Ванесса пыталась упрятать под куртку.

— Куда тебе столько? — спросил он. — Там взвод драконов усыпить можно.

— Вот и пускай поспит, котеночек, — мурлыкнула Ванесса. — Утомился, небось. Ладно, все. Ждите меня с победой!

Она пошла к выходу, обула сапоги.

— Девчонок не угробь, — напутствовал Рокко. — Батька проснется — убьет.

— Поучи еще, — буркнула Ванесса и выскочила за дверь.

Рокко, вздохнув, опустил голову на стол.

— Меня-то Аргенто так и так убьет, — пробормотал он. — Как же спать-то хочется… Ну ничего, скоро высплюсь сном вечным.

Лиза тихонько положила руки ему на плечи.

— Ты поспи, — сказала она. — Я, если что, продам флакончик.

— Святая ты, Лиза, — зевнул Рокко. — Да разве до сна мне сейчас? Времени в обрез. Тебя отбили, надо в Ластер двигать.

— И что ты там сделаешь? — ласково спросила Лиза. — Двоеженство Дио осуждает.

— Да я этим сволочам весь за́мок с землей сровняю! — выпрямился Рокко. — Узнают, что это такое, когда Рокко Алгиси выбирается косорезить на гастроли! Аргенто не зря говорил, что за мной если не присмотреть, так я весь мир в труху порушу. А там-то за мной смотреть некому будет.

Лиза погладила его по голове, успокаивая, будто маленького ребенка.

— Тише-тише, — прошептала она. — Ты мне лучше вот что скажи: карабинеры в отсутствие Нильса кому подчиняются?

— Фабиано, надо полагать. А что?

Лиза молча показала в окно. Рокко, приподнявшись, разразился страшными ругательствами.

— Извини, — тут же сказал он Лизе и бросился запирать дверь. Не успел засов задвинуть, как в дверь заколотили.

— Карабинеры его святейшества! — послышался голос Томмасо. — Требую открыть дверь, иначе мы ее вынесем!

— Ты чего злой такой, Томмасо? — удивился Рокко. — Баба, что ли, не дала?

Говоря, он корчил Лизе грустные рожи, давай понять мимикой и жестами, что не он такой, жизнь такая, и приходится говорить с людьми, блюдя престиж. Лиза кивала и сложными ответными жестами поясняла, что понимает и вовсе даже не осуждает, и пусть Рокко уже делает, что ему заблагорассудится, лишь бы все закончилось хорошо.

— Синьор Алгиси, — отозвался Томмасо, — у нас приказ вас арестовать. Вас и вашу супругу. Прошу, не осложняйте нам миссию, иначе придется…

— Нет, ты объясни сперва, чем провинился-то? — воскликнул Рокко. — То, что Гиацинто в нужнике утоп, — это я не виноват, чесслово! Всю ночь, как дурак, дома просидел, шагу за порог не сделал.

Карабинеры за дверью пошептались, после чего Томмасо зачитал обвинение:

— Рокко Алгиси, вы обвиняетесь в убийстве Энрики Маззарини и Нильса Альтермана.

Рокко посерел, Лиза ахнула.

— Постойте…

— Открывайте дверь, считаем до трех. Раз!

— Э! — Рокко долбанул кулаком по двери. — Осади коней! Какое убийство? Чтобы я свою Рику убил? Вы там белены перекурили, что ли?

— Два!

— Томмасо! — взвыл Рокко. — Да что тебе этот толстозадый хрыч наплел? Все…

Одновременно со словом «три» громыхнули выстрелы. Кусок двери вылетел, переломился надвое засов. Рокко успел отпрыгнуть, схватил Лизу и, толкнув в угол, закрыл своим телом.

Карабинеры ворвались внутрь. Армелло, Эдуардо, Томмасо. Непроницаемые лица, оружие наизготовку. Армелло немедленно занял пост у лестницы, бросив беглый взгляд наверх и убедившись, что никого нет. Эдуардо остался у двери. Томмасо вышел на середину комнаты и, направив карабин на Рокко, сухо сказал:

— В сторону.

— В задницу, — возразил Рокко.

— В сторону, я сказал!

— А я сказал — в задницу! Хочешь стрелять — стреляй, пока меня не грохнешь, до нее пальцем не дотронешься.

Рокко кулаками уперся в стены, смотрел на Томмасо исподлобья. Как же глупо все… Ни тебе снадобья никакого под рукой, ни тебе чего. На полке рядом — сплошь травки безобидные. Эх, надо было себе понаделать всяких веселых штуковин массового поражения. А заклинания не дадут ведь произнести. Знают, что когда колдун бормочет, лучше выстрелить, перезарядить и снова выстрелить, чем ждать результата.

— Рокко, — зашептала сзади чуть живая от страха Лиза, — отойди! Он же убьет тебя!

— Ничего, — не отрывая взгляда от Томмасо, процедил сквозь стиснутые зубы Рокко. — Мы там потом с Диасколом порешаем, кто кого по итогу убьет.

Карабин дрогнул. Ага, бесстрашный карабинер, затряслись поджилки-то! Будешь теперь знать, что нельзя колдунов в угол загонять. Они там еще опасней становятся. Ах, если бы Аргенто проснулся!..

Рокко с тоской взглянул на висящие на стене часы. Начало двенадцатого… А колдун-то не раньше полудня встанет, воля у него — железная, а сон — богатырский. Значит, надо время как-то тянуть.

Но не успел Рокко придумать, как потянуть время — в дом хозяйской походочкой вошел Фабиано. Вслед за ним семенил неизменный Ламберто.