Паладинские байки

– А больше ничего, кроме вот этой постоянной вони, которая меня уже извела, – сказала настоятельница. – Я уж и всех трижды собирала на общую молитву, думала, может, еретички как-то проявятся… но нет. Воняет по-прежнему, но я никак не могу понять, от кого. Может, это вообще с фейри в подземельях связано.

– Не думаю, – сказал Оливио. – Я не уверен, но мне кажется, это не ересь, или не совсем ересь, хотя тоже ничего хорошего. Это… магия крови.

Монахини уставились на него, а Хосефина недоверчиво спросила:

– Что? Но… мы уверены, что среди монахинь и послушниц нет никого с магическими способностями. Это же сразу видно!!! Любой посвященный Девы, хоть паладин, хоть монах, мага увидит издалека!

Робертино покачал головой:

– Обычного, классического – да. Ну, некроманта тоже. Но магия крови – это совсем другое. В том ее и опасность, что практиковать ее может кто угодно, для этого не надо быть прирожденным магом… кстати, а зловредный фейри в подземельях когда появился? До того, как вы почуяли вонь, или уже после? Если до, то кто-то мог попытаться его выгнать с помощью кровавой магии. Как это делали древние. Известно ведь, что магия крови – это единственный вид магии, который может действовать на фейри. Это или наши паладинские умения, даруемые нам Девой.

– Нет, вонять стало задолго до грохота в подземельях, это точно, – уверенно сказала Аглая. – Хотя, конечно, это ничего не значит, фейри мог начать грохотать не сразу. И в любом случае, еретичку это не оправдывает. Так что, паладины? Вы этот вопрос решить сможете?

– Постараемся, – ответил Оливио. – Но все-таки… вы запрос не выкидывайте пока. Может быть, придется вызывать храмовников.

Аглая скорчила страшно кислую мину, но кивнула:

– Я понимаю и не буду требовать от вас прыгнуть выше головы. Однако все же очень прошу – попытайтесь.

Хосефина провела паладинов темными коридорами вниз, в подземелья. Открыла им одну из келий, где неожиданно оказалось тепло от растопленного камина, светло от трех небольших светошариков, стояли две лавки, застеленные соломенными матрасами и шерстяными одеялами, столик с хлебом, сыром, колбасой и двумя кувшинами с медовым напитком, и даже был умывальник, наполненный водой, и за ширмой в углу – сортирная дыра, прикрытая деревянной крышкой.

– Вот вам ключи от всех помещений в подземелье, – монахиня вручила им кольцо с десятком ключей. – В этой части подземелий кладовок с припасами нет, только кельи для покаяний и разные старые камеры. Когда-то тут была крепость, и с той поры осталось много всякого. Оружие до сих пор есть, какие-то железки военные. Нам оно без надобности, так что как лежало с тех времен, так и лежит. Не представляю, как мог тут завестись фейри, среди хладного железа, но эта дрянь именно здесь чаще всего и грохочет. Если изведете эту гадость – лично я буду вам очень благодарна, – Хосефина сложила руки в молитвенном жесте, поклонилась и вышла.

Паладины оглядели келью, и Оливио сказал:

– Ничего себе у них тут кельи для покаяний. Да это прямо гостиница по сравнению с нашим карцером.

– Это точно, – Робертино пощупал соломенный матрас на одной из лавок. – Хорошо здесь живут и каются, в этом монастыре… Покаялись бы разок в нашем карцере, хе.

Оливио усмехнулся:

– А ты что, с карцером не понаслышке знаком? Вот уж не верю. Да ты такой правильный, вечно тебя в пример всем ставят…

– Да было дело, – смутился Робертино, садясь на лавку. – Я еще кадетом был. Кавалли как-то меня на ночь в карцер посадил… над своим поведением подумать.

– Ух ты, а за что?

– За то, что вместе с парочкой студентов спер у преподавательницы травоведения, мэтрессы Пепперини, мантию и шляпу, и на чучело кикиморы нацепил в университетской кунсткамере. Студентов отправили прозекторскую мыть, а на меня профессорка Кавалли нажаловалась.

Он замолчал и задумался. Оливио тоже молча заходил по келье туда-сюда, потом через несколько минут сказал:

– Вот это вляпались, а, Робертино?

– Не то слово, – отозвался приятель. – С другой стороны, Аглаю ведь тоже понять можно. Представляешь, что будет, если сюда нагрянут храмовники с инквизицией? Нам-то, конечно, по большому счету все равно, лишь бы Луису отсюда забрать до того, как это случится. Но мне совесть теперь не позволит хотя бы не попытаться.

– Да уж точно. – Оливио упал на лавку, закинул руки за голову. – Кого сначала ловить будем – фейри или магов крови?

– А ты уверен, что это маги крови, а не еретики?

– Не знаю, но очень похоже. Помнишь, как-то мэтр Иглесио при нас кое-что такое колдовал, специально, чтоб мы знали, как оно выглядит?

Робертино кивнул. Маг Иглесио, один из профессоров мажеской академии, часто приходил в корпус учить младших паладинов распознавать всяческую темную магию и тренировать их в противодействии ей. Магию крови он тоже показывал – он был один из немногих в Фарталье, кто имел официальное разрешение практиковать запретные искусства, и считался лучшим специалистом по этому вопросу. И был при этом еще и посвященным Судии. Серьезный, в общем, человек.