Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

В прериях Небраски ещё в конце XIX века были откопаны странные спиральные образования, плотным винтом уходящие вертикально вниз, иногда аж на три метра. Внизу от конца спирали вбок и несколько вверх отходил отросток, иногда с маленьким ответвлением вниз, иногда раздвоенный. Строгость геометрической формы была поразительна. Первоначально считалось, что отложения образовались в пресных водоёмах, а потому спирали были признаны за гигантские губки Daimonelix. После выяснилось, что слои сухопутные. Возникло закономерное предположение, что даймонеликсы – какие-то странные растения, возможно, лианы, обвившиеся вокруг деревьев. Подобных образований было очень много, так что было ясно, что эти необычные структуры в раннем миоцене были чем-то достаточно обычным.

Отгадка пришла с исследованием содержимого спиралей: там нашлись целые скелеты бобров Palaeocastor fossor. Видимо, и другие виды этого рода занимались примерно тем же. Показательно, что более примитивный P. peninsulatus был не так хорошо адаптирован к рытью: судя по большему диаметру канала зрительного нерва, он лучше видел, больше времени проводил на поверхности, а копал ручками, а не зубами, тогда как P. fossor прогрызал землю зубами, отпечатки коих отлично сохранились на стенах нор.

Первобытные диггеры были разного размера: Pseudopalaeocastor barbouri были мелкими, средние Palaeocastor fossor копали норы диаметром 11–14 см; в тех же отложениях сохранились остатки и других нор, в том числе гигантских, диаметром до 20 см, выкопанных, вероятно, намного более крупным видом P. magnus; намного более узкие – 5–7 см – и прямые жилища бурили грызуны Gregorymys. Жизнь под землёй кипела!

Смысл винтообразности нор палеокасторов вызывает вопросы. Возможно, это была защита от хищников. Подтверждением этому является скелет куницы Zodiolestes daimonelixensis, сохранившийся в одной такой норе. Впрочем, не очень понятно, как спиральность может помешать кунице или змее; возможно, бобры просто докапывались до более прохладного и влажного уровня почвы. В любом случае внизу была оборудована уютная гнездовая камера и, возможно, даже туалет в виде маленькой ямки на перегибе от винта к жилому помещению.

Жаль, что палеокасторы вымерли. Винтовая нора норного бобра в глубину грунта вела, да до добра не довела.

* * *

На равнинах Евразии индрикотериевая фауна в первой половине миоцена сменилась лесостепной анхитериевой, а та – степной гиппарионовой.