Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

Таиландская Krabia minuta, хотя и довольно поздняя – 34 млн л. н., в морфологическом плане образует мостик между эосимидами, проплиопитековыми, парапитековыми и широконосыми. Собственно, с неё начинаются Amphipithecidae, лучше известные по бирманским находкам с датировками около 37–38 млн л. н. – Myanmarpithecus yarshensis, Pondaungia minuta, Aseanpithecus myanmarensis и другие. Эти обезьяны ещё заметно подросли – от 1,8 до 10,2 кг. Забавно, что всё предыдущее время наши предки имели размер с небольшую крысу и только во второй половине эоцена обезьяны достигли размеров палеоценовых плезиадаписов, домашних кошек и даже собачек. И это хорошо, ведь все предыдущие попытки увеличения приводили к специализации зубов и вымиранию. Амфипитековые же имели сравнительно простые зубы, а главное – достаточно очевидно приспособленные для жевания фруктов и листьев, что видно как по их форме, так и по стёртости. Особенно показательна в этом отношении Ganlea megacanina: её нижние клыки очень большие, толстые, с сильно стёртыми верхушками; такие же клыки типичны для современных саки – южноамериканских широконосых обезьян, грызущих плоды с жёсткой кожурой. Судя по черепу Siamopithecus eocaenus, амфипитековые имели укороченную морду и глазницы, ориентированные почти строго вперёд, как у нормальных обезьян и в отличие от полуобезьян.

Можно догадываться, что примерно на этом уровне, если не на эосимиевом, наши предки наконец стали дневными. Дневная древолазательность – совсем не то же, что ночная. В темноте тебя не видно, так что можно не торопиться, да и не надо торопиться – упасть не хочется, падать высоко; необходимо долго тщательно прицеливаться, прыгать приходится редко, но сразу очень далеко, что приводит к специализациям типа галаго и долгопятов. На свету же нужно скакать быстро, не тормозя, так как всё прекрасно видно, – и хищник видит тебя, и ты видишь ветку; можно делать много не очень далёких прыжков, зато непрерывных. А быстрое непрерывное движение по качающимся веткам – крайне сложный процесс, требующий больших мозгов. А ещё днём видно друг друга, можно общаться с помощью жестикуляции и мимики, а не только звуков и запахов. Собственно, неспроста у полуобезьян мимическая мускулатура развита слабо, и нос соединён с верхней губой, а у обезьян мимика – важнейшая часть жизни. В сумме эосимиевые и амфипитековые совершили огромный прорыв, развивший в их потомках социальность и в итоге сделавший нас разумными.

Впрочем, и преувеличивать возможности ранних обезьян не надо: в это время тормозов, когда не было ни быстрых копытных, ни быстрых хищников, никто толком не умел бегать, и у приматов нужды передвигаться чересчур споро не возникало, так что фантастически быстры предки были лишь на общем фоне.

Параллельно, как положено по названию, в Северной Африке в самом конце эпохи возникли Parapithecidae – файюмские Abuqatrania basiodontos, Serapia eocaena, Arsinoea kallimos и несколько видов Biretia. В отличие от бирманских и таиландских амфипитеков, это были опять небольшие обезьянки – от 270 до 721 граммов. Согласно с переходным весом как раз на «границе Кая», они были преимущественно фрукто- и смолоядными с частичной насекомоядностью, проще говоря, – жрали что есть и не привередничали. Челюсти и зубы парапитеков не имеют ярких специализаций – как и положено Великим Предкам.

Апофеозом же эоценового прогресса явились Proteopithecus sylviae и Talahpithecus parvus – древнейшие представители «ранних узконосых» обезьян Eocatarrhini из семейств Proteopithecidae и Propliopithecidae. Эта группа проявила себя уже в следующую эпоху.

* * *

Эоцен длился двадцать два миллиона лет – треть от всего кайнозоя. Это огромный промежуток времени, в некотором роде самая суть нашей эры. Самая тёплая, самая уютная эпоха, она оставила в нас ностальгию по укромным гнёздышкам и романтику темноты, стремление к таинственным глубинам дремучих лесов и внутреннюю дрожь от неведомых звуков. Климатическое благополучие обеспечило успех и развитие всем основным группам животных, которые населяют планету сейчас. Всё, что происходило позже, – вариация на тему или даже погрешность, рудименты эоценового великолепия.