Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

С приближением к современности мы, как ни странно, всё меньше знаем о морских экосистемах. Парадокс прост: чем древнее дно, тем больше вероятность, что в какой-то момент оно перестало быть дном и поднялось наверх, дав возможность изучить его; за последние же два десятка миллионов лет очертания побережий изменились минимально, всё, что падало на дно, там и лежит – глубоко под водой, недоступное нашему взору. Где-то в тёмных пучинах таятся чудесные коралловые рифы и отпечатки рыб, скелеты китов и тюленей, только вот занырнуть туда, раскопать и достать все эти богатства мы не способны. Возможно, ещё через миллионы лет тектонические силы поднимут океанические жёлобы на вершины новых горных хребтов, их склоны растрескаются и осыплются, а учёные будущего найдут там свидетельства жизни миоцена и нашего времени (включая пару подлодок и водолазов), как мы изучаем отложения ордовика или юрского периода. Возможно. Но сейчас мы знаем, по сути, про жизнь лишь побережий миоценовых морей.

Конечно, диалектически действуют и обратные тенденции: миоценовые днища ближе к поверхности, слабее перекрыты более молодыми отложениями, местами они уже вполне обсохли, но ещё не съедены прожорливой геологией, зато там и сям несколько сморщились и вздыбились, что облегчает поиск окаменелостей.

Только с неогена достоверно известны пресноводные губки типа современной бадяги Spongilla, хотя предполагается, что они могли отделиться от прочих ещё в мезозое – мелу или даже юре, а родственные формы известны и из эоцена. Шестилучевые кораллы Hexacorallia в миоцене и плиоцене сокращаются к экватору, спасаясь от надвигающихся холодов.

Carcharodon megalodon

Самые известные морские монстры миоцена – гигантские акулы-мегалодоны. Их латинское название определяется по-разному, первоначальное название Carcharodon megalodon исправлялось на Otodus, Carcharocles и разные прочие; впрочем, суть самих акул от игр систематиков не меняется. Как и от большинства акул, от мегалодонов сохранились только зубы – зато какие! Длина по режущему краю этих смертоносных треугольников достигает восемнадцати сантиметров! Исходя из пропорций современных белых и прочих акул, мегалодоны должны были вырастать в среднем до 10,5 метра, а в пределе – до 14–20 метров, а это вдвое больше белой акулы – самой большой и разрекламированной хищницы из современных (есть, ещё, конечно, китовые и гигантские акулы, сопоставимые с мегалодонами, но это фильтраторы планктона). Мегалодоны, судя по следам их зубов на костях, охотились на китов. Конечно, некоторые критики уже выдвинули версию, что мегалодоны были всего-навсего падальщиками; такое предположение не обходит никаких впечатляюще-гигантских зубастиков прошлого, однако для акул такое предположение не кажется обоснованным. В миоцене мегалодоны чувствовали себя преотлично, ведь моря в это время наполнились просто-таки стадами китов. С другой стороны, немножко странно, что успех одной из самых примитивных и тупых рыб базировался на еде в виде крайне специализированных и умных млекопитающих. Китам это должно быть даже обидно.

Конечно, в морях водились не только кровавые монстры: у берегов Словении среди морской травы прятались морские коньки – большой Hippocampus sarmaticus и маленький H. slovenicus.

Рептилии не поменяли сути, но могут впечатлить масштабом: морские кожистые черепахи Pacifichelys urbinai из Перу и P. hutchisoni из Калифорнии представляют группу самых больших черепах современности. Впрочем, в пресных водоёмах черепахи вырастали ещё крупнее: Stupendemys geographicus из Венесуэлы и S. souzai из Бразилии имели панцирь длиной от 2,4 м до 3,3 м. Прекрасны и австралийские суперчерепахи Warkalania carinaminor и Meiolania brevicollis – огромные, рогатые и с шипастыми хвостами.

Под стать черепахам были и крокодилы. В роду кайманов Purussaurus самым выдающимся был бразильский вид P. brasiliensis – с длиной черепа 1,45 м и общей длиной 11–13 м! Это близко к крокодильим рекордам всех времён. Его короткая широкая полукруглая морда была крайне утолщена спереди, видимо, для утяжеления укуса, а толстые зубы явно предназначались для охоты на крупных животных. Другой южноамериканский род кайманов – Mourasuchus – может похвастаться не только длиной 11–12 м, но и вытянутой головой с закруглённым рылом и мелкими зубами, сквозь которые он процеживал воду, выхватывая мелкую рыбу и донных беспозвоночных; не всем же быть ловцами больших зверей. Голова Gnatusuchus pebasensis была почти столь же коротка, как и широка, а редкие зубы – почти шаровидны, ими этот странный полутораметровый крокодил трескал двустворок.