Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой

Совсем иначе специализировались многие виды южноамериканских гавиалов Gryposuchus, Piscogavialis jugaliperforatus и прочие, кстати, тоже немаленькие, до 10–11 м: их челюсти превратились в очень длинные и очень узкие пинцеты для точечной ловли рыбы. На суше продолжали злодействовать высокоголовые крокодилы-себекозухии Barinasuchus arveloi – экологические аналоги динозавров. Иногда создаётся впечатление, что мезозой в Южной Америке никогда вполне не заканчивался!

Впрочем, и в Старом Свете мезозой местами давал о себе знать. В Индии гавиалы Rhamphosuchus crassidens тоже вырастали до 10–11 м, а по смелым оценкам – и до 15–18 м!

Другие гигантские рептилии ползали по Австралии: крайне примитивные питоны, принадлежащие к семейству Madtsoiidae, появившемуся ещё в меловом периоде, – Yurlunggur camfieldensis и Wonambi barriei вырастали до 5–6 м. При таких размерах и на фоне скромных сумчатых змеи были главными хищниками материка!

Маленькая тонкость

Благодаря шикарной сохранности хроматофоров ужа Colubridae из испанских отложений десятимиллионолетней древности удалось реконструировать его окраску. Правда, ничего особо впечатляющего не получилось: змеюка оказалась невнятно серо-зеленоватой, с тёмными пятнами, как и положено ужу.

Как ни странно, аж до раннего миоцена в Европе дожили последние Choristodera – Lazarussuchus dvoraki. Хористодеры – отряд диапсид, включающий семейство хампсозавров Champsosauridae, – крокодилоподобные животные, появившиеся в меловом периоде, пережившие меловое вымирание и тоненькой линией прослеживаемые и в палеоцене, и в олигоцене (L. inexpectatus). Правда, неогеновые хористодеры уже не выглядели так впечатляюще, как мезозойские и палеогеновые: вместо конкурентов крокодилам и динозаврам они превратились в «ящерок» с черепом в четыре с половиной сантиметра длиной. Но сам факт преодоления мезозойской границы радует и наводит на надежды обнаружить-таки достоверного кайнозойского динозавра.

* * *

Нелетающие птицы миоцена уже почти не отличаются от современных. По джунглям Новой Зеландии шныряли первобытные киви Proapteryx micromeros – втрое меньшие, чем современные; пропорции проаптериксов наводят на мысль, что они ещё умели летать или же разучились совсем недавно. Между прочим, получается, что киви скорее увеличивались в размере, а не уменьшались. Это любопытно, так как все близкие птицы – эму, казуары и моа – очень велики. В принципе, конечно, киви могли уменьшиться ещё раньше, а потом снова вырасти, но более вероятно, что они всегда были мелкими, а современные – как раз гиганты по сравнению с предками. Тем более интересно, что в том же миоцене на той же Новой Зеландии уже были и крупные моа; правда, пока они известны лишь по фрагментам яичной скорлупы и небольшим неопределимым осколкам костей.

По равнинам Намибии с раннего миоцена уже бегали нормальные страусы Struthio coppensi, тогда как Palaeostruthio sternatus из позднего миоцена Одессы ещё обладал рудиментарным килем в задней части грудины. Палеостраус мог быть «живым ископаемым», пережитком страусиных предков; проблема в том, что окаменелость была вывезена немцами во время оккупации Киева и пропала.

В Австралии сохранялись и по-своему развивались пережитки былых времён – родственники куро-гусеобразных нелетающих гасторнисов. На границе олигоцена и миоцена это Barawertornis tedfordi весом в 70 кг, а позже – особо гигантский Bullockornis planei, Ilbandornis lawsoni, I. woodburnei и Dromornis, среди видов которого лучше известен D. stirtoni. Как и евро-американские палеогеновые гасторнисы, австралийские дроморнисовые были похожи на толстоногих тяжеловесных страусов, вооружённых огромным клещеобразным клювом. Ростом они были 2,7 м, а весом – самцы в среднем 580 кг с максимумом до 730, а самки 440 с рекордами до 560 кг!