Палиндром

Так что к любому своему прибытию, появлению и проходу через это, с ног до головы считывающее, и всё в тебе замечающее и примечающее, репортёрское препятствие, Мистеру президенту не просто нужно было готовиться, а ему к нему нужно быть всегда готовым. А это две большие разницы.

И вот если, например, президент, подъезжая к месту своей высадки из автомобиля, к красной дорожке, ведущей в здание парламента, вдруг решит настроить себя на нужный лад и сделать на своём лице неприступный вид, для чего он, ну чтобы посмотреть на тех, кто его встречает, возьмёт и прижмётся лицом, а в частности лбом, к боковому окну своего автомобиля. То когда он прибудет на место, и надо будет уже выходить, то будет уже поздно, и никакие манипуляции с дверями автомобиля, решившими не выпускать из салона президента, не помогут ему, вначале избежать испуганных, а чаще заинтересованных взглядов всей этой встречающей публики, а затем взволнованных вопросов в свой адрес.

Где самый из них простой, произнесённый без лишних вопросов вопрос, прозвучит примерно так: Мистер президент, оппозиция заявляет, что вы с дуба рухнули, когда свой последний твит писали, тогда как сейчас мы отлично видим, что их трактовка этого вашего заявления была в корне не верна. – Совсем не вопросительно прозвучал первый, вызвавший столько смеха вопрос. Что даже ввело в сомнение президента, у которого вдруг с языка сорвалась несдержанное замечание.

– Так это не вопрос. – В сомнении выразится Мистер президент, чем вызовет ещё больше радости, смеха и новых дерзостных вопросов по поводу его такого примятого внешнего вида. О чём Мистер президент только сейчас и догадается, своим лбом почувствовав, какое внимание уделяется ему. А это всё вместе взятое говорит о том, что Мистер президент хоть и готовился к этой проходящей встрече, а всё равно не был к ней готов. А ведь здесь каждая деталь твоего внешнего вида и костюма важна.

И по тому, как ты выглядишь, сразу можно сделать предварительные умозаключения насчёт будущего этой встречи, на которую так спешит или наоборот, шоркая подошвами ботинок об землю, еле передвигает ногами президент. И оттого, как уложены волосы на президентской голове, как выглядит его взгляд – причёсан он или нет, смотрится ли или так, задумчив, – будет зависеть то, что о будущем переговоров решит написать пресса. Ну а если к этому общему портрету президента добавить его костюм, – точно ли выглажен его костюм, ровно по стрелкам, а не в две двойные, куда заправлены брюки, в носки или ботинки, на его шее болтается галстук, бабочка или какой-то шнурок типа селёдки, – то можно уже не сомневаться в верности их прогнозов.

А вот если бы Мистер президент находился в готовности, то с ним ничего такого не случилось. И тогда этот каверзный даже не вопрос, а указание на что-то такое, что президент и видеть не может, что подло и гадко, он бы легко парировал глубокомысленной фразой: Зрите в корень и тогда вам не нужно будет опасаться лезть на дуб. – И пока все вокруг раскрыли рты от изумления, президента уже и след простыл.

Но вот Мистер президент миновал все эти препятствия на своём пути, пока что только ко входу здания конгресса, и теперь, когда перед ним дверь была открыта для прохода внутрь, этого не просто здания, а одного из фундаментальных основ государства, то он, занеся свою ногу вверх, для того чтобы сделать шаг вперёд, вдруг на одно лишь мгновение задерживается, чтобы обдумать все свои дальнейшие шаги. И здесь нет ничего странного, ведь именно в такие переходные моменты своей жизни, а не загодя, людей которым предстоит сделать этот последний и много чего решающий шаг через свой фигуральный Рубикон, и настигает то самое озарение, которое, показав ему общую картинку событийности, всё и расставляет по своим местам, убирая в нём последние сомнения, если они и были, наполняя его уверенностью в благополучном исходе своего правого дела.

Что же сейчас увиделось Мистеру президенту такого, что озарением остановило для него это мгновение. Ну, во-первых, ему увиделась стена из лиц своих не единомышленников (то, что президент в таком дипломатическом тоне о них подумал, говорило о том, что он был готов к этой встрече), а если точнее, то треклятых врагов, которые на этот раз не скрывали своего негативного отношения к нему, как это они всегда делали на людях, прикрываясь ничего не значащей улыбкой или окаменением лица, а как думали про него, так и смотрели с налитыми в ненависти глазами. Что холодком обдав спину президента, взбодрило его перед предстоящей схваткой.