Палиндром

Между тем сэр Рейнджер надумал и вновь взял слово. – На данный момент, наиболее для нас опасным является Анри Кортес Демагог. – Сказал сэр Рейнджер.

– Чем он для нас опасен? – спросил Мистер президент.

– Он говорит правильные вещи. – Как что-то очень значительное, таким условным тоном сказал сэр Рейнджер. Что, между тем, не вызывает у Мистера президента ожидаемого сэром Рейнджером отклика. И Мистер президент хмыкнув, с долей удивления и усмешкой говорит. – Всего-то. Я если что, то тоже умею говорить правильные вещи. – Но видимо президент со своего места не может видеть то, что у него валяется под ногами, и что со стороны прекрасно видит сэр Рейнджер. О чём он и сообщает президенту.

– Но он не обременен обязательствами как вы, и поэтому может говорить всё, что ему вздумается. Тогда как вы по своей должности обязаны держать данное вами слово. – Даёт ответ президенту сэр Рейнджер. С чем президент не может не согласиться. – И то верно. – Говорит Мистер президент. Сэр Рейнджер вновь берёт задумчивую паузу, чтобы там, у себя в голове, припомнить следующую знаковую фигуру. А как только она найдена, то сэр Рейнджер озвучивает её.

– Конгрессмен Альцгеймер. – Так значимо произносит это имя сэр Рейнджер, как будто одного этого имени для президента будет достаточно, чтобы понять, насколько опасен для его президентства этот тип из конгресса. Но Мистеру президенту это имя ни о чём не говорит, ну а то, что он был наслышан о том, как этот конгрессмен себя непримиримо к некоторым конгрессменшам и просто леди ведёт, то он никогда не завидовал и не следил за чужими успехами. В общем, Мистер президент, так ничего и не поняв, что сэр Рейнджер хотел сказать, многозначительно отвечает ему. – Я слышал это имя.

– Этот конгрессмен за словом в карман не лезет и не боится говорить правду прямо в лицо. – И вновь сэр Рейнджер в своём ответе использует специальную тембральную технику своего голоса, чтобы усилить эффект им сказанного. Но Мистер президент сегодня какой-то прямо не пробивной и неотзывчивый, и он вместо того, чтобы как следует встревожиться от перспектив встречи с этим прямолинейным конгрессменом, наоборот, ухмыляется и храбрится.

– Вот удивил, – усмехается Мистер президент, – я тоже не боюсь быть прямолинейным. – И опять у сэра Рейнджера есть в запасе свой контраргумент. – Но у него для этого есть все основания. – Заявляет сэр Рейнджер в запале.

– Какие? – тут же спрашивает Мистер президент, по вине этого неумолкаемого сэра уже начинающий нервничать.

– Он прошёл в конгресс по квоте. – Как козырем аргументирует сэр Рейнджер. Что вызывает на лице президента смесь удивления и недоумения, которую он попытался стряхнуть головой, а затем уже вопросом к этому, уже начавшему заговариваться, сэру Рейнджеру убрать.

– Вы, наверное, хотели сказать, по партийному списку. – Попробовал поправить сэра Рейнджера Мистер президент. Но как выясняется, то сэр Рейнджер никоем образом не оговорился. – Нет, всё верно. По квоте. – Твёрдо заявляет сэр Рейнджер.

– Да по какой? – не меньше прежнего удивлён Мистер президент.

– Новая политическая повестка сегодняшнего дня такова, что в конгрессе, в этом представительном органе власти, отныне должны присутствовать представители всех слоёв населения, где не должно быть места никакой дискриминации, ни по физическому, ни духовному отличию. А это только и достигается, как через квотирование. Вот конгрессмен Альцгеймер и представляет ту часть населения, которую он отлично понимает и чьи чаяния ему так близки. – Сказал сэр Рейнджер. Но президенту всё равно ничего непонятно и он, разведя в стороны свои руки, непонимающе говорит. – Я всё равно ничего не понял.

Что, почему-то, совсем не нравится сэру Рейнджеру (а просто тема разговора была очень скользкая), и он позволяет себе грубость по отношению к президенту. – Да просто конгрессмен Альцгеймер, больной на всю голову конгрессмен. – Повысив тон своего голоса до мало допустимого, заявил сэр Рейнджер. – А квотируется он от психов, – их, конечно, так нельзя называть, и они зовутся людьми с ограниченными в своей сложности возможностями здоровья, – чьё количество за последнее время так кратно возросло, что пренебрегать их электоральными возможностями было бы просто глупо. Ну а то, что их дееспособность пока что вызывает споры, то… В конгрессе и появляются такие конгрессмены, как Альцгеймер. – Сэр Рейнджер замолчал, уставившись на президента.

– Вы что, шутите? – так ничего и не поняв, в удивлении переспросил сэра Рейнджера президент.

– Если бы так. – Мрачно сказал сэр Рейнджер, и президент, поверив ему, глубоко, но ненадолго задумался.

– Тогда у меня есть предложение. – С серьёзным лицом заявляет Мистер президент после этой небольшой паузы, потраченной им на размышления. И было его советники настроились на серьёзный разговор, как Мистер президент обрушивает на них такое (!), что они и не знают, как на всё это реагировать – выбор в таких случаях как всегда состоит из двух вариантов: хоть стой или хоть падай.