Палитра его пороков

Но Рита отмахивается, мол, бывает. Тогда я отвожу ее в комнату, где экономка пьет лекарства и укладывается спать. Пока возвращаюсь к Эле и Сергею, размышляю, что, возможно, стоит приготовить ужин? Будет ли это нормально?

— К семи будь готова, — говорит Серебров, когда я возвращаюсь.

Эля спокойно играет с кроликом, сидя на диване, а мужчина копается в телефоне. Что ж, он пробыл наедине с моей девочкой десять минут и катастрофы не произошло. Возможно, дьявола на его месте я нарисовала себе сама?

— К чему готова? — не понимаю.

— Рита не приготовит ужин. Поедем в город.

— Не стоит, я ведь могу приготовить, или поужинайте, где вам нравится, а мы с Элей купим творог, мы часто…

Серебров иронично приподнимает бровь, будто напоминая, что спорить с ним — гиблое дело.

— Я же не могу взять ее с собой! — умоляющим голосом взываю к его совести.

— Почему?

Смотрю в темные, холодные глаза. Не понимает? Прикидывается? Я не хочу тащить Элю в его мир, но, кажется, это уже произошло. Даже раньше, чем я думаю, в тот момент, когда я осталась под его зонтом, когда вернулась и поняла, что у племяшки снова температура. Тогда уже пути назад не было.

Мне хочется попросить его не втягивать Элинку, хочется умолять разрешить остаться дома. Но вместо этого, смотря в темные, как штормовое море, глаза, я говорю:

— У вас ведь нет детского кресла.

— Есть, — отрезает Серебров. — В семь.

Меня пугает его голос. За этим коротким "есть" что-то скрывается и я не уверена, что хочу знать, что именно.

Глава одиннадцатая. Камень, ножницы, бумага…

Сосредоточиться на работе не получается. Рита спит, Эля после встречи с Серебровым слишком возбуждена, чтобы тихо сидеть в комнате, племяшка бегает и вертится, грозя не то разнести дом, не то лоб себе. Да и я чувствую, как горят щеки. Даже меряю температуру, но, скорее всего, я просто слишком переволновалась.

Нужно проветриться. Собираю племяшку, и мы снова идем гулять. Погода чудесная, свежо и тепло. Эля прыгает на скакалке, я бреду вдоль забора, к кованым воротам, ведущим к выезду. Мы неспешно осматриваем территорию, наслаждаемся лесом, когда слышим женский возмущенный крик:

— Леша, куда?! Стой немедленно, там машины ездят! Леша! Это не наш дом! Я сейчас по заднице тебе надаю, слышишь?!

К воротам Сереброва с радостным смехом несется мелкий пацан, лет трех-четырех. Он размахивает ярким грузовичком и убегает от миловидной девушки в красивом красном платье. Ей тяжело бежать за ребенком на высокой танкетке, а рядом действительно трасса.

— Никуда не убегай! — строго говорю Элине.

Нажимаю кнопку на воротах и, прежде, чем мальчик Леша устремляется навстречу новым приключениям и машинам, подхватываю его на руки. От удивления ребенок даже не плачет, просто смотрит на меня и морщит нос.

— Туда нельзя, слышал, что мама сказала? Там машины. Опасно.

— Она не мама! — хихикает Леша. — Аня тетя.

Тем временем к нам подходит девушка.

— О, спасибо. Ужас какой-то, а не ребенок. Охранник забыл закрыть ворота, пока я говорила по телефону, этот хулиган уже смылся, представляете? Две минуты! Хорошо хоть к вашему дому рванул, а не на трассу.

Тут она замечает Элю.

— Какая у вас девочка спокойная. Прямо золото.

— Да, — улыбаюсь, возвращая мальчика девушке. — Она послушная, на мое счастье. Если бы убегала… я бы с ума сошла.

— Не получишь мороженое. Я тебе что сказала? Играть на площадке. — Аня строго выговаривает ребенку, и тот виновато опускает голову. — Ты с тетей-то поздоровался? Узнал, как ее зовут?

Тот мотает головой и мигом забывает обо всех выговорах тетки, уже рассматривает меня, Элю и рвется знакомиться с новым ребенком в округе. С явным сомнением Аня отпускает мальчугана и они с Элей заводят свой, детский и одним им понятный, разговор.

— Я Женя. А это Эля. Тоже моя племянница.

— А я Аня. Соседка, значит.

— Временная, — улыбаюсь я, потому что Аня ошибок больше не повторяет и пристально следит за детьми. — Работаю здесь.

— Ого. Кем работаешь?

Я смотрю на нее и понимаю, что мы из разных миров. Блестящие здоровые, небрежно уложенные длинные шоколадные волосы, на солнце чуть отливающие рыжиной. Легкий, незаметный макияж, здоровый румянец на щеках. Она роскошно выглядит, носит украшения, ценой с мою квартиру, живет в большом доме — я видела его, проезжая мимо. Таком же большом, как и дом Сереброва.

— Художница. Оформляю интерьер. Точнее, расписываю стену в гостиной. Элю оставить не с кем, так что пришлось взять ее с собой.

— А ты нам детскую игровую не распишешь? Давно хотела что-то яркое, не просто обои, с душой

— Ты же мои работы не видела.

— Сбросишь, гляну, но раз тебя Серебров нанял, ты хороша.

— Вы знакомы?

Дети прямо перед воротами устраивают какую-то, к счастью, тихую и спокойную, игру.

— С мужем поверхностно, Серебров владеет клиникой, где я рожала. А еще он меня в бассейне сбил. И не узнал. — Она хихикает. — Ты в каком-то агентстве работаешь?

— Нет, частные заказы.

— Ну вот и славно, тогда напиши мне на мейл, договоримся.