Пальмы в снегу

Килиан рассматривал две необычные картины на стене, раньше он их не видел. На одной из них по реке плыли каноэ, на другой – воины в перьях и с копьями охотились на зверя. Картины были монохромными: белые мазки на черном фоне, и художник был явно талантлив, потому что сумел передать и объем, и глубину, и движение.

– Чудесные, правда? – сказала подошедшая Хулия. – Представляешь, я купила их в уличном ларьке. Не знаю, кто написал, но влюбилась, как только увидела. Они… Как бы это сказать? Простые и сложные, безмятежные и жестокие, загадочные и прозрачные…

– Как этот остров, – пробормотал Килиан.

– Да. И как любой из нас…

Многие гости страдали похмельем, так как накануне расслабились в Санта-Исабель, но атмосфера была домашней, и беседа за столом велась легко. Блюда также были простые, но вкусные. Хулия с помощью матери приготовила курицу, потушенную в вине с грецкими орехами, чесноком, луком и перцем. На десерт подали ромовое суфле.

Килиан заметил, что Хакобо был необычно тихим и почти не смотрел на Хулию, да и она ни разу не уделила ему внимания, как другим гостям Он не придал этому большого значения. Пожалуй, даже обрадовался – брат не выкинет ничего такого, что может испортить отношения с Мануэлем.

К десерту принесли «Джонни Уокера» и «Вдову Клико». Эмилио, чьи щеки были такими красными, что, казалось, сейчас лопнут, встал и предложил тост за скорое пополнение семьи. Гости зааплодировали, Хулия смутилась, отец Рафаэль покачал головой.

Килиан вышел на веранду позади дома выкурить сигарету. Вскоре к нему присоединилась Хулия.

– Поздравляю, у тебя действительно новость, – сказал Килиан; он предложил ей сигарету, но она отказалась.

– Спасибо. Мы очень счастливы. – Она погладила свой живот. – Знаешь, это такое странное чувство…

Девушка изучающе посмотрела на Килиана.

– Когда же ты собираешься поехать домой, Килиан? Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз видел мать?

– Почти пять лет.

– Это долго…

– Да, я знаю.

Насколько же они с братом разные, подумала Хулия. Внешне похожи, но внутренне полная противоположность друг другу. Килиан был чувствительный. Он долго приспосабливался к острову, но ни разу не показал виду, что ему трудно. Сорвался только один раз, когда избил плетью нигерийца, – Хулия слышала об этом и считала, что он поступил совершенно правильно. Он был совестлив и надежен. А его брат самцом, наверное, это так можно назвать. Но влечение, которое она испытывала к Хакобо, было пропорционально братской любви, которую она испытывала к Килиану.

– Твоя мама… Я бы не смогла выдержать, так долго не видя своего ребенка, – сказала она. – Пусть ты и взрослый, но…

Килиан пожал плечами, погасил сигарету и положил руки на перила.

– Я пока не могу поехать, Хулия. Пока нет. – Он сменил тему. – Я вижу, твоя новая жизнь подходит тебе.

– О да, но не думай, что все так просто… Поначалу совместная жизнь требует большой отдачи. Не знаю, как будет потом.

– Мануэль хороший человек.

– Да, он очень хороший. – Хулия повернулась к нему. – Давай заключим сделку. Я открою тебе один секрет, если ты скажешь мне, почему не хочешь ехать домой.

Килиан улыбнулся – девушка умела быть настойчивой.

– Слишком рано, – сказал он.

– Слишком рано? Для чего?

– Для всего. Не хочу увидеть страдание на лице мамы, не хочу наталкиваться на воспоминания об отце на каждом шагу… Для всего, Хулия. Ничего не будет таким же, как прежде. А расстояние сдерживает чувства. – Он вздохнул. – Теперь твоя очередь. Какой секрет ты мне хочешь рассказать?

Хулия помолчала несколько секунд. Крутилась мысль, что расстояние охлаждает искушение. Но об этом она не собиралась говорить.

– Твоя сестра недавно вышла замуж, и что-то мне подсказывает, что она тоже беременна. Это хорошо, дети всегда повод для счастья. Представляешь, мой отец уже придумывает имя нашему ребенку! Если будет девочка, говорит он, ее можно назвать как угодно, но если мальчик, то только Фернандо. Он поспорил на тысячу песет со своими друзьями в казино, что Фернандо есть в каждом доме испанцев, побывавших в Гвинее. И ты знаешь, кажется, он прав!

Килиан не мог сдержать улыбки.

– Красивое имя. Фернандо – Фернандо-По… Да уж. Я мог бы подсказать Каталине, но вдруг она предпочтет назвать сына Антоном, в честь дедушки… если, конечно, родится мальчик. Сложно все это… Когда дают имя в честь кого-то, это приводит к сравнениям. И в конце концов уже не знаешь, кто оригинал, а кто – копия.

– Да ладно тебе, Килиан! Твой Хосе чему тебя учит?

Килиан покачал головой.

– Что жизнь – это круг. Что все повторяется, как в природе. В природе легче всего увидеть круг жизни и смерти.

– Знаешь, что говорила моя бабушка, когда я была девочкой? Чтобы знать, как жить, нужно видеть, как умирают. Она видела многие смерти и очень любила жизнь.

Было тепло, но Хулия обхватила себя руками, почувствовав дрожь.

– Нам лучше вернуться, – сказал Килиан, выпрямляясь.

– Бьюсь об заклад, я знаю, о чем они там говорят в данный момент.

– О политике, – засмеялся он. – О чем еще можно говорить в присутствии женщин.

Килиан посмотрел Хулии в глаза и нежно поцеловал в щеку.