Пальмы в снегу

Закурив сигарету, она рассматривала отражение солнечных лучей на листьях пальм, слушала гомон птиц и смех детей, играющих в футбол, старалась вычленить голоса мужчин и женщин в пестрых одеждах среди урчания машин. Невероятное место! На островке размером с ее долину жили люди из разных стран, говорившие по меньшей мере на десяти языках: португальский, английский, буби, испанский, французский, африканский английский, фанг, ндове, биссау, аннобонийский… Она могла забыть еще какие-то. Но одна мысль укрепилась в мозгу в первые же несколько часов: испанское влияние здесь более чем сильно. Испанские колонисты, в том числе ее предки, оставили глубокий след в местной истории.

Девушка задумалась о ее собственной странной связи с Бьоко – Фернандо-По. Непонятная записка и несколько слов Хулии подтолкнули ее к осуществлению давней мечты: отправиться на остров, истории о котором вскружили голову еще в детстве. Теперь у нее появился шанс пройтись по тропинкам, где ее предки ходили много лет, подышать тем же воздухом, наслаждаться местными красками, коснуться земли, в которой лежал ее дедушка Антон.

Это было самое смелое путешествие в ее жизни с тех пор, как она начала учиться. Нужно было проявить храбрость, чтобы ответить на слабый зов, пробудившийся в сердце. Кто-то старше нее родился в Сампаке… После разговора с Хулией о Фернандо-По в душе росли подозрения, что где-то на острове все еще проживает ее родня. Что, если у нее есть брат? На что еще могла намекать Хулия? Кларенс и подумать о таком не могла – не то что высказать вслух! Ее много раз подмывало поделиться с Даниэлой, но в конце концов она решила сперва найти доказательства, если таковые есть…

Но что, если это все-таки правда? Как ее отец мог жить с таким грузом? А дядя? Он ведь должен все знать! Не может быть, чтобы он… если только она не ошиблась и нужно искать кузена, а не брата… Девушка покачала головой. Письмо лежало в отцовских бумагах, к тому же она не верила, что Килиан способен на нечто подобное – он был самый правильный и ответственный человек из всех, кого она знала. Ее дядя был человеком слова, всегда готовый бороться за правду, невзирая ни на какие трудности.

На мгновение Кларенс изумилась, как легко она смогла обвинить отца и защитить дядю, но она уже не ребенок. Она бы не удивилась, узнав, что отец попытался, мягко говоря, сбежать из щекотливой ситуации, а тем более если дело касалось черного ребенка: он не единожды отпускал расистские комментарии в разговорах. Когда девушка начинала сердиться, он завершал разговор фразой типа: «Я там жил и знаю, о чем говорю», но что дядя Килиан отвечал: «Я тоже, и я не согласен с тобой». Даниэла, кстати, всегда с улыбкой поддерживала аргументы своего отца. Он смог бы признать черного ребенка, в этом Кларенс не сомневалась.

Она остановила скачущие мысли. У нее был лишь клочок бумаги, слова Хулии и обрывочные сведения, на которые она натыкалась то тут, то там. В одном из первых писем, написанном рукой дяди Килиана, она не смогла найти ничего, что могло бы пролить свет на намеки Хулии. В каком-то из писем говорилось, как хорошо ухаживают за дедушкой Антоном местные сиделки, в другом – про людей, которые пришли прощаться, и про сами похороны. Некоторые имена, помимо имен Хулии и Мануэля, она уже слышала прежде. После смерти дедушки Антона дядя писал гораздо реже и содержание в основном касалось финансовых дел. Одно письмо было личным: Килиан успокаивал тетю Каталину после смерти ее ребенка и сообщал о скором приезде в Испанию, детали которого (на каком корабле прибудет, в каком городе остановится и как надолго) он излагал в последующих письмах.

Он прожил в Испании до 1960-го, а потом возвращался на остров еще на две вахты, по два года каждая, и планировал приехать в Пасолобино, в лучшем случае, в 1964-м, когда ему стукнет тридцать пять. Вероятно, дядя, как и ее отец, собирался к этому времени завершить работу в колониях, осесть на родине и завести семью. Так было в письмах. Однако что-то пошло не так. Писем приходило все меньше, и из них было понятно, что ему пришлось задержаться в Гвинее дольше, чем ожидалось. Что-то случилось в 1965-м, после смерти Каталины. А в другом письме упоминалось о случившихся между братьями разногласиях. Не потому ли отец покинул плантацию? Из-за ссоры с братом?

Кларенс задумчиво щелкнула языком. Не сходится!.. Отец и дядя сохраняли тесные отношения много лет, значит, причина не могла быть серьезной. Но что же произошло?