Пальмы в снегу

Еще не отзвучали взаимные приветствия, как распахнулась дверь и в комнату ворвался Инико. Он чмокнул мать, хлопнул брата по спине и, к величайшему удивлению гостьи, произнес с широкой улыбкой:

– Здравствуй, Кларенс!

Глава 9 Бисила и Мама Сад

Кларенс внимательно разглядывала женщину. Та была красива, очень стройная, с выразительными янтарными глазами. На ней были брюки с вышивкой и бирюзового цвета туника. Голову покрывал бирюзовый шарф, замотанный тюрбаном, но Кларенс заметила, что волосы чуть тронуты сединой. Звали женщину Бисила, в честь Матери Бисилы, святой покровительницы Бьоко. Кларенс вспомнила Черную Мадонну в соборе и подумала, что Бисила похожа на нее.

Обед, приготовленный Бисилой, был настоящим пиром: жаркое из антилопы с бататом и бокао — острая смесь овощей. За столом Кларенс чувствовала себя почетной гостьей и немного смущалась от такого внимания к себе.

Она сидела напротив братьев, пыталась найти хоть бы одну общую черту в них, но не могла. Инико был огромный, Лаа – скорее изящный; Инико брил голову, у Лаа были красивые пружинистые волосы; кожа Инико была почти черной, а брат походил на мулата; глаза Инико были темными, а у Лаа – зелеными, что совсем не типично для представителей его расы; когда Лаа смеялся, что случилось довольно часто, вокруг глаз собирались мелкие морщинки, Инико почти не улыбался, даже странно, что он так дружелюбно поздоровался с ней. Единственное, что было общим, – привычка тереть лоб и переносицу указательным пальцем в минуты задумчивости. Она взглянула на Бисилу. Почему у нее такие непохожие дети? Может быть, один из них приемный?

Девушка всячески пыталась разговорить Инико, спрашивала о работе, о жизни на острове, но его ответы были сухие и краткие. Бисила, видимо, заметила, что ее сын не слишком учтив, сказала ему что-то на родном языке, и с этого момента парень стал проявлять к беседе хоть какой-то интерес.

– Могу я вас спросить, Бисила? – обратилась Кларенс к женщине. Та кивнула, и она продолжила: – Я так понимаю, вы жили в Сампаке. А когда именно? – В глазах Бисилы мелькнула тень, и Кларенс поспешила объяснить: – Мне интересно, знали ли вы моего отца. Он работал на плантации примерно в пятидесятых-шестидесятых годах.

– Дело в том, что чернокожие с белыми не общались… И потом, на плантации работало более пяти сотен людей, – прозвучал ответ.

– Но белых было не так много, – нахмурилась Кларенс. – Я думала, их все знали. Хотя бы по имени…

– На самом деле я больше времени проводила в деревне, чем в Сампаке.

Лаа и Инико обменялись быстрыми взглядами: оба знали, что мать не любит вспоминать этот период. Поэтому они не удивились, что она так вежливо уходит от расспросов гостьи.

– Мам, а ты знаешь, – вступил Лаа, – Кларенс родом с севера Испании. Там холодно и идет снег. Правда? – повернулся он к девушке, и она кивнула.

– Я бы не смог выжить в таком холоде, – признался Инико, поигрывая ракушкой, висящей на шнурке у него на шее.

– Ты вообще нигде не сможешь жить, кроме Бьоко! – засмеялся Лаа.

– Понимаю, – кивнула Кларенс, – я тоже не могу надолго уезжать из дому.

Инико поднял на нее свои большие глаза, и девушка зарделась.

– А как называется твоя деревня в Испании? – спросила Бисила, вставая, чтобы налить из кофейника кофе.

– Она очень маленькая. Люди узнали о ней только потому, что теперь там горнолыжный курорт. Пасолобино…

Чашка выпала из руки Бисилы и разбилась, все вздрогнули. Женщина быстро пришла в себя, извинилась и побежала на кухню за тряпкой.

– Нашей маме название показалось страшным, – попытался пошутить Лаа.

Инико наконец-то улыбнулся.

– А здесь все просто: Пасолобино означает «волчья тропа», так ведь?

– Ну, если там лыжный курорт, – сказал Лаа, – ваша деревня должна процветать.

– Теперь – да, – подтвердила Кларенс. – Но всего несколько лет назад у нас было грустно. Работы никакой, только что за коровами надо было ходить. Но теперь все изменилось. Многие жители вернулись, приехали новые, инфраструктура наладилась.

– Видишь, Инико, – обратился Лаа к брату, – прогресс не так уж плох.

Инико задумчиво помешивал ложечкой кофе.

– Ты это местным расскажи, ну, жителям их деревни.

– А я, по-твоему, кто? – обиделась Кларенс.

– Инико сказал про вашу деревню, а подумал про наш остров. Не то чтобы он враг прогресса, но сторонник самобытности.

– Достаточно, – ушел в защиту Инико.

Кларенс вспыхнула.

– Я понимаю, откуда ноги растут, – сказала она. – Но то, что мой отец был белым, как вы их тут называете, колонистом, еще не повод перед всеми извиняться!

Инико повернулся к брату и присвистнул:

– Вот это характер!

Его тон звучал примирительно, но Кларенс не желала продолжать разговор. К счастью, вернулась Бисила. Лаа поднялся, чтобы помочь матери, но она отказалась. Молчала собрала осколки, а потом спросила дрогнувшим голосом:

– А как звали твоего отца?

– Хакобо, его зовут Хакобо… И он все еще жив.

Интерес Бисилы возродил надежду в сердце. У отца довольно редкое имя. К тому же ей показалось, что у женщины что-то мелькнуло в глазах. Она выдержала паузу и спросила: