Пальмы в снегу

– Но сейчас стало лучше, заросли немного почистили, а еще пару лет назад существовал риск натолкнуться тут на удава, – «успокоил» он.

Могил стало меньше, некоторые из них окружали оградки, и самое главное – здесь росли прекрасные деревья, кора которых напоминала слоновью шкуру. Судя по высоте и обхвату, им было не меньше века.

– Ох, какие сейбы! – воскликнула Кларенс.

– У нас это священные деревья, – пустился в объяснения старик. – Им не страшны никакие ураганы. И никто не смеет их трогать, срубить сейбу – большой грех. Если ваш дед похоронен здесь, ему повезло.

У Кларенс по спине пробежал холодок. Захотелось сбежать, но умиротворение места успокоило ее страхи. Она начала читать имена на сохранившихся надгробиях и крестах, и наконец подошла к могиле, прятавшейся в тени двух сейб и какого-то еще незнакомого ей деревца.

– «Антон Рабалтуэ. Пасолобино, 1898 – Сампака, 1955», – прочитала она вслух, и у нее перехватило дыхание. Как странно было увидеть название родной деревни в таком месте! Тысячи и тысячи километров разделяли начало и конец жизненного пути ее деда.

Кларенс вытерла слезы и наклонилась, чтобы убрать почти засохший букет, который кто-то положил в изножие каменного креста. Кто сюда может приходить? Она нахмурилась и обратилась к смотрителю:

– Вы кого-нибудь тут видели?

Старичок покачал головой.

– Нет, сеньорита. То есть как… Иностранцы, как вы, здесь точно не бывают, я бы такое не забыл.

– Иностранцы? А местные? Мужчины или женщины?

– Не могу сказать, не знаю. Простите, не могу вам с этим помочь… – прижав руку к сердцу, произнес старичок.

– Тем не менее, спасибо вам, – улыбнулась Кларенс.

Он проводил ее обратно к воротам, а получив чаевые, долго тряс руку.

Томас, заметив покрасневшие глаза Кларенс, сказал:

– Слушай, тебе не подходит наш остров. Куда бы ты тут ни пошла – все время плачешь.

– Просто я очень сентиментальная, ничего не могу с собой поделать.

– Хочешь выпить пива на террасе над морем? Когда мне грустно, это помогает.

– Отличная идея, Томас. Мне повезло, что я тебя встретила. Ты очень добрый.

– Потому что я – буби, – расплылся он в улыбке.

Утром в понедельник Кларенс пришла на встречу с Лаа чуть раньше намеченного времени. Пока что было свежо, хотя она уже знала, что через несколько часов повиснет невыносимая жара. Ее предупредили, что фотографировать и снимать видео в стране запрещено, а еще запрещено открыто высказываться на публике. Митинговать она не собиралась, но, оглядевшись и убедившись в том, что вокруг никого нет, достала фотоаппарат и принялась снимать собор с разных ракурсов. И увлеклась настолько, что потеряла бдительность. Внезапно к ней подошли двое полицейских и потребовали предъявить документы. Она показала паспорт, полицейские пролистали его и оставили у себя. Кларенс занервничала, повысила голос. Неужели она похожа на шпионку? Вместо ответа один из полицейских схватил ее за запястье, а другой стал отстегивать от пояса наручники.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут появился Лаа. Он быстро и четко объяснил полицейским, кто она такая и что тут делает, потом запустил руку в карман светлого пиджака, вытащил несколько купюр и передал полицейскому. Со стороны это выглядело так, будто они обмениваются рукопожатием.

– Вы же не хотите, что наш ректор узнал, как вы обошлись с его гостьей?

Второй полицейский отдал паспорт:

– Простите, сеньорита…

Прежде чем Кларенс успела раскрыть рот, Лаа подхватил ее под локоть и повел к машине. Полицейские, похоже, остались довольны – даже дружески помахали им вслед.

– Спасибо тебе большое, Лаа, – поблагодарила Кларенс. – Признаться, я испугалась.

– И ты нас прости, Кларенс. У меня прекрасная родина, но есть такие вещи, за которые я ее не люблю, увы.

– Разве тебе не нужно сегодня на работу? – спросила она.

– А я как раз оттуда, заехал с утра. Хорошо быть инженером из Америки: никто тебе не приказывает, что делать, – рассмеялся парень. – Знаешь, большинство моих коллег предпочитает сидеть в своих бунгало в эдаком местном Плезантвилле[8]. Это просто сказочный район с кондиционерами, супермаркетами и прочими земными благами. Впрочем, я слышал, что некоторых выслали за критику режима. Так что лучше не рисковать. – Он заразительно рассмеялся.

Кларенс, слушая, изучала его профиль. Что-то в пропорциях лица показалось ей знакомым. Было такое чувство, что она знает его всю жизнь.

– Кстати, – продолжил парень, – позавчера я хотел спросить кое-что, но в итоге не стал. Ты знала, что одно время Малабо назывался Порт-Кларенс? Еще до того, как стал Санта-Исабель. У тебя необычное имя для испанки…

– Да… – Она покачала головой. – Сначала я думала, что это имя героини какого-то английского романа. Но позже я узнала, что англичане построили здесь порт и назвали его в честь своего короля Георга, герцога Кларентийского.