Палома

С ужасным треском рухнула балка. Мы вздрогнули. Весь город встревоженно наблюдал за катастрофой вместе с нами. Из окрестных деревень на помощь прибывали пожарные. Но рядом с ненасытным пламенем, жадно пожирающим джут и ткани, их шланги выглядели просто смехотворно. Эспадрильи – идеальное топливо.

– Сюда! – вдруг крикнул один из мужчин. – Тащите ведра и бочки!

Десятки молеонцев бросились ему на помощь. Мужчины, женщины, подростки выстроились в длинную цепочку до самой реки. Все перекрикивались, стараясь подбодрить друг друга. Мое сердце сжалось.

Мы с мадемуазелями так и не смогли стать своими для горожан. Наша мастерская, расположенная на окраине, была своеобразным островком, который защищал работниц и ревностно оберегал их тайны. О нас ходили разные слухи. Священник неодобрительно относился к этим женщинам, которые решили жить во грехе. Но в разыгравшейся драме все нас поддерживали. Я вдруг ясно осознала это.

Пожарные бригады все прибывали, сирены ревели. В конце концов удалось взять огонь под контроль. Пожар еще не был потушен, но перестал распространяться.

Вскоре к нам присоединились Колетт и Люпен. Онемев от ужаса, они завороженно смотрели на пламя.

Прошло несколько часов. Лишь к утру пожарным удалось наконец справиться с огнем. Мастерская была уничтожена. Удалось спасти только заднюю часть здания. Слабое утешение.

Нас допросила полиция. Было ясно, что причиной пожара стал поджог. Вы не знаете, кто мог это сделать? Слова доходили до меня издалека, как в тумане. Пожар. Поджог.

Я была ошарашена. Не могла произнести ни слова.

При дневном свете зрелище было еще ужаснее.

Взошедшее солнце осветило пепел, искореженные подошвы, каркасы швейных машин.

Все было потеряно. Заказ Диора, склад с товаром для Южной Америки, все сырье. Три месяца работы. Десять лет надежд. Не осталось ничего.

65

Несколько часов спустя мы с Колетт, перепачканные сажей, сидели в гостиной мадемуазелей. Мы были тенью себя прежних.

Все смешалось. Ужасное, мучительное признание Веры. И огонь, пожирающий мастерскую.

Люпен приготовил травяной отвар, чтобы мы немного поспали. Я отказалась. Закрыв глаза, я видела перед собой кровавое пламя. В голове крутился вопрос жандарма: «Вы не знаете, кто мог это сделать?»

Я не решалась произнести ее имя. Она исчезла. Она кричала, что кого-то убьет. Сожжет что-нибудь!

Нет, только не она. Не может быть. Она была больна, но она любила нас.

Но тогда кто?

Я сходила с ума. Металась по гостиной, как лев в клетке. Если бы мне попался тот, кто это сделал!

Или та, нашептывал мне злобный голос.

Следующие дни прошли в тумане горя и отчаяния. Нужно было сообщить о случившемся Диору. Позвонить нашим клиентам из Америки. Попытаться спасти то, что еще можно было спасти. Но где найти для этого силы? Я была раздавлена.

В один из вечеров раздался стук в дверь.

– Роза! – позвал Люпен.

Я подскочила. Наверняка это жандармы. Они, должно быть, нашли преступника. У меня сжались кулаки. Я была одержима жаждой мести.

Но за дверью стояли женщины, в основном молодые. Дюжина или около того.

Одна из них вышла вперед. Черные волосы с проседью. Темные глаза.

Кармен.

Как и все в Молеоне, Кармен была свидетельницей катастрофы. Ее потрясло пламя и слезы сбившихся в кучку швей. Мастерская была для них всем. Она давала им возможность встать на ноги. Жизнь ее дочери тоже сгорела в этом пожаре.

И вот теперь Кармен здесь, на пороге дома мадемуазелей. Будто столкнулись два разных мира.

Она что, пришла выразить соболезнования? Или, хуже того, предложить мне работу у Герреро?

– Мне не нужна твоя жалость, – буркнула я.

Кармен смотрела на меня, не разжимая губ, а потом протянула связку ключей.

– Мастерская Герреро в твоем распоряжении на три недели. С семи вечера до семи утра. И весь день в воскресенье.

Я ничего не понимала. А Герреро? А Санчо?

– Хозяин не занимается мастерской. А о другом можешь не волноваться, он нам не помешает.

Другой. Кармен не хотела даже произносить его имя.

– Сколько у вас осталось времени? – спросила она.

Подошла Анжель.

– Двадцать дней.

Кармен кивнула, ее лицо было непроницаемым и суровым. Но в ее глазах я увидела проблеск доброжелательности. Можно ли ей доверять?

– Нас двадцать человек. Я могу позвать еще пятнадцать из мастерской Бегери и человек десять от Лассера.

Я потеряла дар речи. Кармен предоставляет в мое распоряжение мастерскую? Работниц? Швейные машины? Просто не верится. Это происходит на самом деле?

Идея, конечно, была хорошая. Может, еще не все потеряно.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить ее, но она меня перебила:

– Нельзя терять времени.

66

На следующий вечер около пятидесяти добровольцев выстроились во дворе мастерской Герреро, ожидая наших инструкций. Они всем сердцем хотели помочь. Все они были наслышаны о Диоре. А я обещала им щедрую оплату за каждый час работы над нашим заказом.

Колетт быстро освоилась со своими новыми обязанностями. Она разбила швей на пять групп. Во главе каждой группы она поставила опытную швею из нашей мастерской, чтобы та руководила новичками.