Паломино

– А почему бы и нет? Он твой близкий друг, – отозвался Харви и печально взглянул на Сэм. – Когда ты нас покидаешь?

– А когда вам удобнее?

– Оставляю это на твое усмотрение.

– Может, первого января?

До первого января оставалось пять недель. Это было заблаговременное предупреждение, и Харви, очевидно, тоже так решил.

– Тогда мы с тобой уволимся вместе. Мы с Мэгги даже можем навестить тебя на ранчо. Человек моего возраста вполне сойдет за инвалида, и ты сможешь включить меня в число твоих подопечных.

– Глупости! – Она объехала в кресле его стол и поцеловала Харви в щеку. – Вы никогда не будете немощным стариком… ну, разве что когда вам исполнится сто три года.

– Это случится на будущей неделе, – Харви обнял Сэм за плечи и тоже поцеловал. – Я горжусь тобой, Сэм. Ты потрясающая женщина! – Он смущенно кашлянул, побарабанил пальцами по крышке стола и взмахнул рукой, прогоняя Саманту. – А теперь иди к Чарли и скажи ему про новое назначение.

Сэм без лишних слов покинула его кабинет и, расплывшись в улыбке, покатилась по коридору. Остановившись в дверях кабинета Чарли, где, как обычно, царил хаос, она окликнула его в тот момент, когда он пытался найти под диваном теннисную ракетку. В обеденный перерыв Чарли договорился поиграть с приятелем в теннис, но пока что отыскал только теннисные мячики.

– Что ты там ищешь, неряха? Я вообще не знаю, как в таком кавардаке что-то можно найти.

– А? – Чарли вынырнул из-под дивана, но лишь на какую-то долю секунды. – О, это ты. Не могу найти. Слушай, у тебя нет лишней теннисной ракетки?

Такие шутки она могла терпеть только от Чарли.

– Ну, разумеется, есть! Я же играю в теннис два раза в неделю. И на коньках катаюсь. И уроки ча-ча-ча беру.

– О, заткнись! Ну, как самой-то не противно? Что с тобой? Неужели у тебя нет достоинства? Нет вкуса? – Он с притворным гневом сверкнул на нее глазами, и она расхохоталась.

– Что касается достоинства и вкуса, то тебе не мешало бы самому прикупить немножко. Они тебе понадобятся.

– Ты о чем? – Чарли не понял намека.

– О вкусе.

– Да зачем он мне нужен? У меня его отродясь не было.

– Но ты и не был творческим директором большого рекламного агентства.

Он непонимающе уставился на Саманту.

– Что ты сказала? – Сердце Чарли бешено заколотилось. Но нет, этого не может быть! Харви предлагал эту работу Саманте… Хотя… если… – Сэм!

– Вы меня слышали, мистер Творческий Директор? – Саманта просияла от радости.

– Сэм?.. Сэм! – Он вскочил на ноги. – Он что… неужели я…

– Да. И он – да. И ты – да.

– А как же ты? – шокированно спросил Чарли.

Неужели ее обошли? В таком случае он тоже не согласится. Они оба уволятся, откроют свое дело, можно будет…

Сэм угадала, какие мысли лихорадочно проносятся в его голове, и взяла Чарли за руку.

– Не волнуйся. Это место твое. Я уезжаю в Калифорнию, Чарли, и устрою там ранчо для детей-инвалидов. А если ты будешь себя хорошо вести, то, может быть, позволю тебе и твоим ребятишкам приезжать ко мне на лето и…

Чарли не дал ей договорить. Он подбежал к Саманте и крепко сжал ее в объятиях.

– О, Сэм! Молодец! Молодец! Когда ты решилась?

Чарли радовался и за себя, и за нее. Он чуть не прыгал от радости, как ребенок.

– Не знаю, – засмеялась Сэм. – Наверное, прямо сейчас, в кабинете Харви… А может быть, вчера вечером в самолете… или утром, когда я разговаривала с Джошем… Я не знаю, когда у меня созрело это решение, Чарли. Но оно созрело.

– И когда ты увольняешься?

– Когда ты приступишь к новой работе. Первого января.

– Господи, Сэм, неужели он это серьезно? Неужели я буду творческим директором? Но ведь мне всего тридцать семь лет!

– Не переживай, – успокоила его Саманта. – Ты выглядишь на пятьдесят.

– Спасибо, вы очень любезны.

По-прежнему сияя от восторга, Чарли потянулся к телефону, чтобы позвонить жене.

32

– Ну? Как жизнь? Когда вы открываетесь? – Чарли звонил ей каждую неделю, чтобы пожаловаться на уйму работы и выяснить, как продвигаются дела на ранчо.

– Мы открываемся через две недели, Чарли.

– А на что это будет похоже? На открытие банка? Вы будете раздавать тостеры, воздушные шарики и кепочки?