Память – это ты

Мы шли почти час. Еще целый час, который был только нашим. Целый час, чтобы делиться историями, смеяться и целоваться.

Когда мы уже почти пришли, я завязал Хлое глаза платком, который снял у нее с шеи. Взял ее туфли, подал ей руку, и мы пошли по мокрому песку. Хлоя улыбалась, чувствуя его под ногами. Потом мы остановились, я встал у нее за спиной и прошептал на ухо:

– Слышишь?

– Да.

– Чувствуешь запах?

– Да, – ответила она, вдыхая полной грудью.

Я взял Хлою за талию и легонько подтолкнул вперед. Она нерешительно шагнула, выставив перед собой руки. Еще один шаг, потом другой – и прохладные волны, набегавшие на песок, окружили ее ступни, заволокли пеной. Хлоя немного напряглась, но с губ ее слетел вздох удовольствия.

– Чувствуешь?

– Да! – Хлоя взволнованно рассмеялась, ощупывая песок ступнями.

– Видишь? – Я снял у нее с глаз платок, и Хлоя увидела расстилавшийся перед ней морской простор. Луна заливала соленую воду белым светом. Хлоя вздрогнула всем телом. – Я же обещал, что однажды покажу тебе море.

Она посмотрела на меня так, как почти никогда не смотрела, – взволнованно, счастливо, благодарно, удивленно. Слова были излишни. Потом повернулась и не отрывала взгляда от горизонта, словно хотела запомнить его навсегда. Я молча стоял рядом. И тогда она прошептала:

– “Месяц льет свое сиянье
На серебряные волны,
И, глухих стенаний полный,
Ветер паруса раздул”.[47]

– Красиво.

– Да… Гомер, знаешь, почему я так люблю читать?

– Потому что это способ сбежать.

– Потому что это способ быть ближе к тебе. – Она жадно меня поцеловала.

Я подхватил Хлою и понес в море, не обращая внимания на ее протесты. Мы погрузились в воду, и вся земля, в которой мы выпачкались, вместе со всеми нашими разочарованиями облаком всплыла вокруг нас, и море унесло их навсегда.

Затем мы растянулись на песке и смотрели на звезды, как когда-то в горах.

– Скоро начнется новый день, а этот исчезнет.

Мне стало больно от этих слов. Я тоже мечтал о том, чтобы остановить время. Но я мог только прижаться к Хлое, как корень к земле, и так мы лежали, пока не забрезжили первые лучи солнца.

Проснувшись, я увидел, что Хлоя сидит рядом, глядя куда-то вдаль. Я облокотился и указал на горизонте точку, в которой рождался нежный розовый свет, постепенно становившийся огненно-красным:

– Хотя бы раз в жизни нужно увидеть рассвет на берегу моря.

– Я рада, что вижу его вместе с тобой.

Солнце показалось из волн, окрашивая небо во все цвета радуги. Хлоя, онемев, созерцала это великолепие. Я взял Хлою за руку и с тоской посмотрел на нее. Наверняка она никогда не видела ничего подобного. Да и я. Я навсегда запомнил эти мгновения, потому что мне не суждено было вновь увидеть столь совершенный зеленый, как тот, каким светились глаза Хлои в лучах рассвета.

И тогда я снова это почувствовал. Третий раз в жизни. В третий раз я безумно и безнадежно влюбился в Хлою.

И тут же, словно очнувшись от сна, словно она была марионеткой, которую кто-то потянул за ниточки, Хлоя смущенно вытерла слезы и встала.

– Подожди… Куда ты?

– Прости, мне пора. – Повернувшись спиной к морю, Хлоя пошла обратно.

– Уже? Почему? Что случилось?

– Ничего.

– Тогда почему ты убегаешь, если ничего не случилось?

– Потому что это не я, Гомер. Это не… Не… – Хлоя не находила слов и вдруг рассердилась: – Неважно!

– Хлоя, я хорошо тебя знаю.

– Ты совсем меня не знаешь. Ты ничего не знаешь о том, что я делала.

– Думаешь, мне это интересно? Думаешь, я не сделал ничего такого, в чем не раскаивался бы каждый день?

– А я не раскаиваюсь! – крикнула она. – Видишь? Тебе даже смотреть на меня больно.

– Мне больно смотреть на тебя, потому что я знаю, что мы вот-вот расстанемся.

– Мы оба это знали!

– С чем ты борешься?

– Не с чем, а с кем. Я не могу воевать и в то же время любоваться с тобой рассветом. Что тут непонятного?

– Ты боишься сделать выбор.

– Нет. Я не боюсь сделать выбор. – Хлоя отвела глаза. – Я уже выбрала.

– Ты выбрала войну… – Я пал духом.

– Прямо сейчас люди в опасности. На тайной квартире. Им страшно, они меня ждут, а я тут с тобой. Прости, Гомер, но я выбираю долг и ответственность. – Она пошла прочь.

А я за ней.

– А если я ответствен за тебя?

– Ты не ответствен за меня. Не говори так.

– Это мой выбор.

Она погладила меня по щеке, как гладят щенка:

– Бедный Гомер… Неужели ты не видишь? Так ты никогда не будешь счастлив.

– Думаешь, мне не плевать на это?

– Мне – нет, – сказала Хлоя и снова отвернулась.

Солнце взошло целиком, и по всему было ясно, что уже с утра будет жарко.

– Один день! – крикнул я, догоняя ее. – Всего один день, пожалуйста! Дай мне хотя бы это. Потом можешь продолжать играть в войнушку. Обещаю, я не буду тебя искать. Оставлю тебя в покое.

– Гомер…

– Ты откажешь мне в такой малости?!

– Что изменит один день?