Память – это ты

– Придется тебе заслужить ее уважение, если хочешь быть моим женихом.

– А я-то думал, я уже. – Паскуаль притянул Хлою к себе и поцеловал.

Хлоя позволила любить себя, но ее не хватало надолго. Оба осознавали свои обязательства и понимали, что стоит на кону.

Уже больше двух месяцев они принимали в отряд людей, готовых сражаться за свободу. Поучаствовав в освобождении Франции, те возвращались, чтобы вернуть себе свои дома и свою страну. Во многих приграничных селениях повторялась одна и та же картина. Формировалась не просто новая армия – невзирая на разногласия, объединялись политические партии, и социалистические, и коммунистические (правда, находящиеся со всем комфортом в изгнании), готовые руководить операцией и обращаться за необходимой помощью к международному сообществу. Впервые за долгое время в сердцах затеплилась надежда. То были уже не мелкие отряды жаждавших мести партизан – в Пиренеях формировался новый республиканский фронт. Целью было отвоевать Испанию.

Днем работы хватало для каждого. Одни добывали оружие и информацию. Другие взяли на себя заботу о больных и поиск лекарств. Третьи переходили из селения в селение, координируя дальнейшие действия. Самые опытные тренировали новобранцев. Вода, бревна и доски для построек, еда, одеяла… Каждый вносил свою лепту с надеждой и энтузиазмом.

А когда темнело, зажигались костры, люди собирались вокруг, вели разговоры, мечтали, пели, смеялись… То, за что они сражались и собирались сражаться дальше, обретало смысл. Большинство не были знакомы, но относились друг к другу по-братски. Борьба была общей.

Хлоя превратилась в одну из важнейших фигур этого Сопротивления, даже поддерживала контакты с высшим руководством посредством писем и сообщений, что Тео весьма поощрял, рассказывая ей новости и держа в курсе событий. Сам он предпочитал оставаться в тени, не любил незнакомых людей и личных отношений. Так что именно Хлоя вечерами у костра играла первую скрипку, чертя на земле инструкции, чтобы никто ничего не упустил. По одну сторону от нее всегда был Паскуаль, а по другую – верная винтовка Мосина.

– Мы перейдем границу и войдем со стороны Аранской долины. Это вполне реально: по сообщению наших агентов в некоторых деревнях, сопротивление будет незначительным. Следующий шаг – сформировать новое республиканское правительство во Вьелье[34] и организовать его работу.

– Да, но… зачем тратить время на создание нового правительства?

– Потому что если мы не будем относиться к этому всерьез, то и никто не будет, – резко ответил Паскуаль, он был несилен в искусстве убеждения.

– Послушайте, – продолжила Хлоя, – мы решаем, быть нам настоящим Сопротивлением или шайкой недовольных, которые просто стреляют направо и налево. Как тебя зовут? – спросила она сомневающегося.

– Хулиан. Хулиан Барросо.

– В чем-то ты прав, Хулиан. Сформировать правительство сейчас не так важно. Но это необходимо для следующего шага. Нас день ото дня становится больше, но никогда не наберется достаточно по сравнению с их армией. И ничего не изменится, пока народ не поднимется вместе с нами. Вот это правда важно. Восстание и поддержка населения придадут нам силы, чтобы руководить отвоеванием Испании. Если удастся сделать так, что по мере продвижения с севера на юг люди будут переходить на нашу сторону, мы окажемся неодолимы. Тогда народное восстание докатится до самого сердца страны и приведет наконец ко всеобщей стачке, а для них это уже реальная угроза.

Собравшиеся одобрительно закивали, всем хотелось скорее выступить.

– Ты правда веришь, что люди поднимутся? – спросил кто-то.

– Если они нас не поддержат, все бессмысленно.

– Рискованный план…

– Самоубийственный, – поправила Хлоя. – Поэтому только мы можем осуществить его.

Паскуаль смотрел на нее так же завороженно, как и большинство мужчин, собравшихся у огня. Хлоя была олицетворением уверенности, прирожденным лидером. Ее слова и манера держаться были абсолютно естественны. А больше всего людей привлекал ее личный пример.

Перед ними была Беляночка – возможно, самый опасный снайпер той войны, многие ставили ее в один ряд с лучшими, такими как русский снайпер Василий Зайцев или финн Симо Хяюхя по прозвищу Белая Смерть. Рассказы о ее подвигах переходили из уст в уста. Все знали, как был убит ее отец и как она потом убила сына Генерала Границы. Но, как это почти всегда случается, люди были склонны преувеличивать. Одни говорили, что она выстрелила с расстояния больше тысячи метров, другие уверяли, что это она выбила генералу глаз, потому-то он и носил повязку, а еще ходили слухи, что в шестнадцать лет она перестреляла целый батальон преследовавших ее солдат. Хотя Хлоя пыталась опровергать россказни, Тео не советовал это делать, поскольку ходившие истории вдохновляли людей и привлекали сторонников. Большинство задавалось еще одним вопросом: она и правда так красива, как говорят? Может ли женщина одновременно быть прекрасной и смертоносной?