Память крови

б) она практически ничего не говорит о чистой метафизике, каковая представляет собой фундаментальный критерий, первоначальное условие всякого подлинного знания, притом, что нет никакой достойной причины для оправдания сего молчания;

в) напротив, она изобилует относительными знаниями о физическом мире (в самом широком смысле слова), будь то сведения о грубой или же субтильной сфере. Ныне знания такого сорта, даже если речь идёт о самом аутентичном тантризме, допустимы, только если они изначально подчинены метафизически корректному духовному руководству, а в случае его отсутствия ценные сокровища отдаются в руки контринициации;

г) она кишит более или менее прозрачными намёками на деятельность интеллектуального – политического или социального – порядка, тайно преследуемую повсюду во внешнем мире, что и является подлинным объяснением тех правил, каковые требуют секретности.

Совокупность данных характеристик позволяет констатировать, наряду с уже высказанными ранее аргументами, что подобная литература неизбежно попадает в категорию эманаций контринициации, а роды, создавшие данные тексты, являются её порождениями или слугами…»

В исследовании, появившемся в специальном номере журнала Études Traditionnelles, посвящённом Рене Генону, тот же автор отмечал: «…Необходимо обратить внимание на невозможность избежать впечатления, что, когда люди Запада говорят о «процессах реализации», они подразумевают своеобразный «сборник готовых рецептов», используемых регулярно, систематично и последовательно, под руководством хорошего преподавателя, который следил бы за надлежащим продвижением по пути, ведущим от состояния профана к состоянию Освобождённого.

В сей концепции ″инициатическая передача″ была бы своего рода предварительным обрядом, направляющим свершение биологической трансформации неофита и обеспечивающим надлежащее протекание процесса, о коем мы говорим…»[212]

Интересный образец упомянутой литературы мы находим в случае романа аббата Монфокона де Виллара Граф де Габалис[213] (1670), содержание которого предоставляет, в частности, разнообразные примеры поразительных соответствий обычаям шаманов.

Они касаются подробного изложения проблемы «брака» между человеческими существами и сущностями промежуточного мира, чему преимущественно и посвящён этот роман.

Выше мы удостоверились, что в организациях, вдохновлённых «контринициацией», для связи «посвящённого» с сущностью, чьей эманацией указанные организации являются, используется «кровный договор»; мы рассмотрели методики так называемой «магии предков», практикуемой на некоторых уровнях в подобных сектах; теперь мы должны убедиться, что всё это имело довольно очевидные связи с темой настоящей главы.

В Графе де Габалисе повествуется и о другом договоре, первым пунктом коего является «отказ от всяких плотских сношений с женщинами»,[214] поскольку для проникновения в тело посвящённого сущность должна насытиться его эротической жизненной силой. Если душа человека сожительствует с элементарным духом, то человеческое существо всю свою жизнь вынуждено хранить целомудрие по отношению к женскому полу, поскольку брак с земной женщиной, по сути, лишает его души, преследуя своей целью размножение.

Далее тот же текст утверждает, что упомянутые сущности способны даже убить людей, которые изменяют им с женщинами.[215] Кроме того, интересно отметить, что граф Габалис, как сообщается в начале первого разговора,[216] умирает от апоплексии; к сказанному добавляется, что «такая смерть обычна для тех, кто легкомысленно обращается с тайнами мудрецов». Аналогично в некоторых сектах до сих пор говорится о «смерти от истощения», на кою обречены посмевшие раскрыть «инициатическую тайну».

Позже граф Габалис уточняет, что все подобные существа желают заключить союз с людьми, ибо это – единственный для них способ обрести бессмертие, каковое недостижимо иным образом.[217] Так он приходит к объяснению причины связи падших ангелов с женщинами, утверждая, что первые были лишь «сильфами, пытавшимися стать бессмертными», и даёт понять, что метод для сближения с ними всегда один и тот же, для всей иерархии существ, в коей элементарные духи являют собой не что иное, как первую ступень![218]