Память крови

Во время этого обряда учитель переносит свой дух и дыхание жизни в дух и жизненное дыхание ученика, который соединяется таким образом с самим Шивой, чьей персонификацией является его учитель.

Обряд начинается с того, что учитель и ученик визуализируют истечение очищенного сливочного масла, сочащегося в священном огне, и их жизненные дыхания приходят в согласие (благодаря общим дыхательным техникам); затем жизненное дыхание учителя, с каковым отождествляет себя ученик, поднимается по всем чакрам ученика, вплоть до последней, находящейся над отверстием Брахмы,[209] где и свершается их единение в Шиве.[210]

В заключение скажем, что описанная нами разновидность практик, так называемая магия предков, к сожалению, соблазняет многих людей, прежде всего, тех, кто, испытывая беспокойство и животную боязнь, страшатся смерти и «воистину пребывают в состоянии падшей души» (они, как правило, поглощены человеческими заботами, зачастую стремятся к власти и совершенно не жаждут духовного освобождения), тех, кто «не ведает пути, ведущего к высшей сфере, но принимает сферу астральных влияний». Следует добавить, что очень серьёзная опасность состоит в том, что силы, каковые пытаются призывать эти люди упомянутыми способами, конечно же, не предоставляют им методик достижения собственного уровня, как те наивно ожидают, ибо оное в действительности совершенно невозможно.

По словам Маркеса-Ривьера, «формально стоит признать, что из этих аргументов следует несбыточность какого-либо компромисса. Благодаря витальной силе вы можете, если пожелаете, проявить и «воплотить» данные существа, которые предоставят вам некоторые способности и будут подвергать вас своему произволу, даже если вы полагаете, будто сами господствуете над ними. Ритуалы существуют (более того, Запад владеет исчерпывающей информацией по этому поводу). Так вы получите определённые удовольствия от жизни. А что дальше? Стоит ли результат продолжительного напряжения? В любом случае путь закрыт и уведёт недалеко. Полагать, будто таким образом можно достигнуть Объединения, в высшей степени наивно».[211]

Итак, единственная цель подобных сил – это «изъятие у человека божественных признаков» и упразднение способов преображения, соответствующих человеческому типу. В сём и состоит великая иллюзия тех, кто поддаётся искушению: именно благодаря их тоске, их смятению, свойственного им недостатку собственного осознания, дело этих сил процветает. Последнее замечание представляется нам более чем актуальным, поскольку ныне в современном мире такое состояние смятения, отсутствия осознанности, непробудного сомнамбулизма, к несчастью, характеризует практически всю совокупность человеческих существ и позволяет вышеуказанным силам быть практически безраздельными властителями мира, по крайней мере, до дня «последней битвы».

Глава VII Брак с феей

Мелюзины – дочери королей, из-за своих грехов лишённые надежды на спасение.

Сатана забирает их и превращает в призраков, злобных духов, ужасных привидений и отвратительных чудовищ. Видимо, они живут без рациональной души в сверхъестественном теле, кое питается стихиями, и в день страшного суда они исчезнут вместе с ними, если только не вступят в брак с человеком.

Тогда, благодаря сему союзу, они способны умереть обычной смертью, ибо живут тогда в браке естественным образом.

Считается, будто эти призраки в изобилии водятся в пустынях, руинах и могилах, в безлюдных местах и у морских берегов.

Парацельс

Глубокий знаток восточных учений, посвящённый в некоторые из них, утверждал в одном из писем, что все тексты, называемые «розенкрейцерскими», оставляют по прочтении ощущение тягостной двусмысленности, поскольку обрели новую жизнь, благодаря извращённым вследствие упадка течениям.

В связи с этим в другом письме он вынужден был сделать уточнение, что «совокупность упомянутой инициатической литературы на Западе, столь широко представленной после XIV века и вплоть до наших дней, в особенности тексты алхимиков, спагириков, герметиков, лжерозенкрейцеров и более или менее регулярных масонов, демонстрирует следующие особенности:

а) всякий раз она оставляет неясное, туманное впечатление некоей загадки и, заключая в себе тайну, исполнена угрозами тем, кто отважится хотя бы частично разгадать её;