Память льда

Из тела Матери вырвался блестящий сгусток. Он был похож на птицу, чудом выпорхнувшую из клетки… чтобы тут же угодить в магический силок и отправиться в другую клетку. В то самое яйцо, что держал Паннионский Провидец.

Истошные крики Матери разом стихли. Она распласталась на полу, повизгивая, будто обиженный щенок. Зато теперь гораздо слышнее стали звуки битвы. Сражение шло уже где-то совсем рядом, приближаясь к месту заточения Тока.

Провидец крепко сжимал в руках магическое яйцо. Морщинистое лицо яггута язвительно улыбалось.

— Мы еще вернемся, — прошептал он.

На мгновение в пещере вновь стало светло. С тяжелым грохотом на пол упали цепи. Потом вновь воцарилась тьма. Провидец забрал с собой Матерь, предварительно лишив ее магической силы.

Ток остался один. Нет, не один. Волк продолжал метаться в его груди, сотрясая изуродованные ребра. Зверю хотелось завыть, позвать свою возлюбленную и сородичей. Но он задыхался.

«Волку нечем дышать. Он умирает… Может, его добил град этих странных даров, оказавшихся совершенно бессмысленными? Ох, бедолага, боги бросили тебя в такую клетку, где ты умрешь… Мы вместе умрем».

Сражение прекратилось. Ток услышал лязг тяжелых засовов. Их отодвигали… нет, пожалуй, просто выламывали, отшвыривая на пол.

Кто-то склонился над малазанцем. Наверное, призрак, ибо рука была костлявой. У живых таких рук не бывает.

— Худ, это ты пришел за нами?

Слова, ясно прозвучавшие в мозгу Тока, вылились наружу хриплым мычанием. У него… больше не было языка!

— Здравствуй, друг, — хрипло ответил пришедший. — Это я, Онос Т’лэнн, некогда принадлежавший к Логросовым т’лан имассам, к клану Тарад. Но теперь я — брат Арала Фаиля, он же Ток-младший.

«Брат».

Призрачные руки подняли Тока.

— Мы уходим отсюда, брат.

«Уходим?»

Хватка с опаской поглядывала на пролом в крепостной стене. Пожалуй, она погорячилась, заявив, что сжигатели мостов пойдут за т’лан имассом в цитадель. Бравада ее сменилась осторожностью, когда малазанцы оказались рядом с крепостью. Нет, здесь надо держать ухо востро. В цитадели сейчас жарко; прежде чем лезть в потревоженное осиное гнездо, нужно все хорошенько разнюхать.

Лейтенанта удивило спешное возвращение к’чейн че’маллей. Крепость сотрясали взрывы. Опять магия. По парапетам бегали ошалевшие беклиты и урды. Возле южного края крыши полыхали серые молнии: там в небе кружило два десятка паннионских орлов. А со стороны гавани ползла огромная грозовая туча, подбрюшье которой то и дело расцвечивали красноватые вспышки.

От сжигателей мостов осталась лишь горстка. Трое тяжелораненых умерли. Кольчуги тех, кто еще стоял на ногах и мог сражаться, были в кровавых пятнах. Счастливчиков, не получивших ни одной царапины, среди солдат Хватки не было.

В северо-западной части Коралла шел бой. Лейтенант знала, что Дуджек старался любой ценой пробиться к крепости. Но пока, если судить по звукам, происходило обратное: паннионцы теснили его назад, к городским стенам.

Замысел Однорукого провалился. Это означало, что сжигателям мостов более неоткуда ждать помощи.

— К’чейн че’малль! — крикнул кто-то сзади. — Так и прет на нас!

— Привал окончен, — пробормотала Хватка. — Бегом к Колотунову пролому!

Сжигатели мостов стремглав понеслись по развороченной улице.

Мутная первой взобралась на руины башни. Сразу за ней высилось полуразрушенное здание: одной стены недоставало, хотя три других и половина крыши сохранились. Внутри было пыльно и царила тьма, в левой части дальней стены виднелось что-то похожее на дверь.

Хватка отстала от Мутной всего на пару шагов, она спрыгнула с развалин и приземлилась на пол комнаты, где и столкнулась с подругой, которая с громкими проклятиями отшатнулась.

Обе женщины одновременно упали.

— Худ тебя побери, Мутная!

— Тише, ты! Внутри могут быть стражники.

— Эй, лейтенант! — послышался еще один голос.

У Хватки отчаянно болело ушибленное колено. Кряхтя, она села на захламленном полу, увидев перед собой Колотуна, Сапфира и семерых арбалетчиков. Семерых из дюжины, посланной на стену стрелять по орлам. Все они вышли откуда-то из глубины темного коридора.

— Мы пробовали вернуться… пытались дать вам знать.

— Что уж теперь говорить, Колотун? — Хватка встала. — Вы с ребятами все сделали правильно.

Сапер довольно заулыбался и поднял над головой «ругань»:

— Видишь? Одну на всякий случай приберегли.

— Слушай, а тут т’лан имасс, часом, не пробегал?

— Как же! Шел напролом. Нас не заметил. И что, интересно, ему в башне понадобилось?

— К’чейн че’малль лезет сюда! — крикнули сзади.

— Ну, что рты разинули, дурачье? — крикнул в ответ Колотун. — Валите через боковую дверь. Я его здесь подожду. Вот и «ругань» пригодится.

Хватка велела всем отходить. Сапер бесшумно двинулся к пролому.

Дальнейшее Хватка помнила плохо, ибо все, что произошло потом, превратилось в ее мозгу в этакий ком слипшихся событий, где одно налезало на другое…

Мутная изо всех сил впихнула ее в дверь… Хватка привычно огрызалась, а подруга продолжала ее толкать, как мать упрямого ребенка. Лейтенант все же ухитрилась обернуться через плечо…