Память льда

— Так точно, господин командующий. Вокруг нас все засыпано кусками убитых к’чейн че’маллей — хоть на сувениры собирай.

— Как же вам удалось с ними справиться?

— Это все Меченый. Прислал нам остатки «гостинцев». В основном «шрапнель» и «хлопушки». Отступая, саперы подрывали дома. Так и поубивали этих поганых ящериц. Вроде бы их называют охотниками К’елль?

— А где теперь Хареб?

— Недалеко. Идемте, верховный кулак. Я вас провожу.

«Кто бы мог подумать? Хареб, отпрыск знатного семиградского рода. Как же меня раздражала вечная презрительная ухмылка этого аристократа. Боги, да я готов его расцеловать».

Ворчун шел впереди своего легиона. Его нагнала всадница, в которой он узнал Норулу — нынешнего несокрушимого щита «Серых мечей». Женщина натянула поводья, остановив лошадь. Забрало Норулы было опущено, и Ворчун видел лишь нижнюю часть ее лица.

— Приветствую вас, командир. Мы идем в наступление. Вы поддержите нас на фланге?

— Нет, — отрезал Ворчун.

Норула невозмутимо выслушала его ответ, слегка кивнула и вновь взялась за поводья.

— Как вам будет угодно. Понимаю: невелика доблесть ввязываться в самоубийственное сражение.

— До чего же ты любишь все усложнять, Норула! — не выдержал смертный меч Трейка. — Дело совсем не в этом. Мой легион отправится вперед, а вы следуйте за нами — так близко, как только сможете. Мы перейдем каменный мост и двинемся прямо на ворота. Не спорю, они выглядят крепкими, но, думаю, у нас есть шанс их развалить.

— Мы намерены вызволить Дуджека Однорукого.

— Мы тоже.

«И мы оба знаем, что эта затея кончится провалом».

Их беседу прервали пение рожков и дробь малазанских барабанов. Доспехи Артантоса окружало магическое сияние, издали похожее на золотистый песок. Знаменосец, принявший на себя командование, созывал командиров полков. Солдаты смыкали щиты. Над головами, точно камыши, колыхались длинные пики. Ворчун вдруг понял, что малазанцы утратили былую уверенность, и их тревога передалась и ему тоже.

Заметив Ворчуна и Норулу, Артантос послал к ним вестового.

— Высший маг Тайскренн желает знать ваши намерения, — объявил тот, коротко отсалютовав.

— А мы желаем вначале узнать намерения Тайскренна, — ухмыльнулся в ответ Ворчун.

— Соединение с Дуджеком. Необходимо сломить сопротивление к’чейн че’маллей, пробиться через ворота и атаковать паннионцев.

— А чем собирается в это время заниматься сам высший маг? — спросила несокрушимый щит.

— На стенах города собрались паннионские маги. Тайскренн возьмет на себя противодействие им. Орфантал и его тисте анди помогут нам атаковать к’чейн че’маллей. И шаманы Белолицых баргастов — тоже.

— Передай высшему магу, что Легион Трейка пойдет во главе атакующих. Следом двинутся «Серые мечи».

Вестовой вновь отдал честь и поскакал назад.

Ворчун повернулся к своим солдатам. Его до сих удивляло, какую неслыханную перемену произвел дар Тигра Лета в этих угрюмых капанцах. «Мы — как д’иверсы, но только наоборот. Там из одного возникает множество, а у нас множество становится единым целым. Причем неслыханно сильным!»

Он вспомнил, с какой быстротой и легкостью его легион покрыл немалое расстояние до Коралла. А новый взгляд на мир глазами тигра? Нет, не простого тигра, а бессмертного существа, наделенного безграничной мощью. Легион стал костями и мышцами этого удивительного зверя, его легионом, где воля каждого сплеталась в единую волю.

И сейчас им опять предстояло снова слиться воедино, на этот раз не для перемещения, а для битвы.

Его бог питал особую ненависть к к’чейн че’маллям, словно бы у Трича были свои собственные давние счеты с этими тварями. Внутри Ворчуна вновь просыпался холодный, кровожадный убийца. Но если бывшего командира караванных стражников это и тревожило, то лишь совсем чуть-чуть.

Глаза Ворчуна скользнули по вершине холма. Он увидел Каладана Бруда, за которым шла Корлат. Тисте анди была вся в крови. Ворчун улавливал биение ее боли, то затихавшей, то накатывавшей новой волной.

«Магический Путь Бруда беспрестанно атакуют. Если я не ошибся, нам тем более нужно… — Ворчун еще раз взглянул на Артантоса. — Мне все равно, знаменосец он или высший малазанский маг Тайскренн. Теперь я понимаю, какую огромную цену он платит».

— Несокрушимый щит! — обратился Ворчун к Норуле.

— Что, командир?

— Скажи своим, чтобы опасались чародеев на городских стенах.

— Обязательно передам.

Спустя мгновение Ворчун и его легион уже слились в единое целое. Исполненный холодной ярости, могучий полосатый зверь бросился вперед.

К’чейн че’малли вскинули руки-мечи. И замерли в ожидании.

«Опять. Когда-то мы уже сражались с ними. Нет, не мы. Наш бог. Это он разрывал мертвую плоть, проливая кровь…извергая целые фонтаны крови… Худ, ты рад?»

Тьма Куральда Галейна заполняла ее тело и душу, притупляла чувства, даруя желанную отрешенность. Мертвые Скворец и морячки-малазанки все еще оставались на вершине холма, но сейчас Корлат стояла к ним спиной. Магия ее Пути ослабляла вспышки боли. Женщина протягивала невидимые нити к соплеменникам, чтобы объединить усилия для грядущей атаки.