Память льда

«Знакомые палочки. Только вместо ниток — жгутики травы. Заклинания, помогающие пленить душу. Я и сам делал такие для Локона. Кто же тебя сюда заточил, дружище? Любопытно».

Маг присел на корточки, разглядывая крошечную фигурку.

— Что, плохо тебе здесь, приятель? — участливо спросил он.

Голова величиной с желудь повернулась в его сторону и запрокинулась вверх.

— Смертный! — пропищала фигурка на языке баргастов. — Надо обязательно рассказать все кланам! Мне самому не шевельнуться. Видишь, я опутан по рукам и ногам? Эта магия не выпускает меня. Я в ловушке.

— Вижу. Полагаю, ты был шаманом Белолицых баргастов?

— Я остаюсь им и поныне.

— Но ты сумел выбраться из погребального кургана, прорваться сквозь заклинания своих сородичей и сбежать. Думаешь, они обрадуются твоему возвращению, о древний?

— Глупец, я вовсе не сбежал! Меня вытащили из кургана. Тебе предстоит встреча с кланом Белолицых? Не отрицай, я вижу это по твоим глазам. Я должен поведать тебе свою историю, а ты перескажешь ее моим соплеменникам. Так они узнают правду. Я сообщу тебе свое настоящее имя.

— Смелое предложение. А ты не боишься, что я просто-напросто подчиню тебя своей воле?

Фигурка скрючилась и сердито пропищала:

— Ты ничем не лучше моих прежних хозяев, но у меня нет выбора… Я — Таламандас, рожденный в Первом очаге клана Узла. Я был первым ребенком, родившимся на этой земле. Понимаешь ли ты, смертный, всю значимость такого события?

— Боюсь, что не очень, Таламандас, — честно признался Быстрый Бен.

— Мои прежние хозяева… эти проклятые гадатели на мертвечине… они были очень дотошными. И чуть-чуть не узнали мое истинное имя. Правильнее сказать — едва не вырвали его из меня своими жестокими когтями, не знающими чужой боли. Выведав мое имя, они бы узнали тайны, давно забытые даже моими соплеменниками. Скажи, смертный, тебе понятен смысл деревьев на наших курганах? Уверен, что нет. Наверное, ты слышал: курганы заключают в себе души умерших, не дают им странствовать по свету. Но зачем удерживать души?

— Сие мне неведомо, древний.

— Мы приплыли сюда по морю, на резных челнах. Этот мир тогда был еще совсем молодым, а наша густая кровь хранила тайны прошлого. Присмотрись к лицам баргастов, смертный. Нет, лучше взгляни на их черепа, лишенные кожи и мышц.

— Мне случалось видеть… черепа баргастов, — тихо сказал Быстрый Бен.

— А ты видел… похожие черепа… у живых существ?

— Да, видел. Только они более грубые, и черты лица поострее.

— Ага! Ничего удивительного: мы ведь не знали голода. Море всегда давало нам пищу… Мало того, с нами были еще тартено и тоблакаи…

— Так вы когда-то были т’лан имассами? Худ меня побери! Значит, твои соплеменники воспротивились Ритуалу?

— Воспротивились? Нет. Мы просто не сумели вовремя туда добраться. Мы преследовали яггутов. Нам пришлось плыть за ними по морям, среди ледяных глыб, и высаживаться на пустынных островах, где не было деревьев. Тартено оторвались от других племен. Мы замкнулись на себе и сильно изменились. А наши сородичи остались прежними… Мы добрались до этой земли и поняли, что на ней можно жить. Когда в племени родился первый ребенок, мы навсегда закопали резные челны. Так возник обычай ставить деревья на вершинах курганов… Сейчас баргасты забыли, по какой причине он появился. Это ведь было так давно…

— Я готов выслушать твою историю, Таламандас. Но сначала скажи: если я вызволю тебя из этой паутины, что ты станешь делать?

— Ты не можешь этого сделать, смертный.

— Это не ответ.

— Хорошо, я тебе отвечу… Я бы постарался, в свою очередь, вызволить духов первых семей. Кланы живущих до сих пор поклоняются им. Но древнее заклятие удерживает всех нас. Наложившие его думали, что делают это во благо соплеменникам, да вот только забота их, увы, обернулась сущим проклятием. Мы должны освободиться и обрести силу.

— Уж не хотите ли вы примкнуть к сонму Взошедших и стать богами? — осведомился Быстрый Бен, с удивлением разглядывая фигурку из прутиков и пучков травы.

— Баргасты ненавидят перемены. Живущие ныне рассуждают так же, как их далекие предки. Поколения сменяют друг друга, однако ничего не меняется. Наша раса вымирает. Мы сами себя подтачиваем, гнием изнутри. Ибо пращурам мешают наставлять потомков на верный путь, не дают обрести истинную силу — нашу силу. Нам не достучаться до живых… Отвечая на твой вопрос, смертный: я бы спас живых баргастов, если бы мог.

Быстрый Бен слушал его, прикрыв глаза.

— Скажи, Таламандас, выживание — это право или привилегия?

— Привилегия, смертный. И ее нужно заслужить. Я жажду получить шанс. Ради всех своих соплеменников.

Маг медленно кивнул:

— Достойное желание, о древний. — Быстрый Бен протянул руку и принялся разглядывать собственную ладонь. — Эта глина пропитана солью. Чувствуешь? Я ощущаю запах. Обычно глина ничем не пахнет. Она лишена жизни. Потому-то на глине ничего не растет. Но когда появляется соль… — Рыхлый кусок на его ладони обрел форму и начал извиваться. — Иногда простые создания таким же простым способом могут противостоять самой сильной магии.