Память льда. Том 2

– Клинки затуплять, зазубринки делать. Так они страшней раны оставляют. Дурной знак, когда они в таком настрое ходят. Очень дурной. Тут уж только оглянись, а они начали плясать вокруг костров по ночам. А потом и это кончается, а когда кончается, знаешь, что хуже быть не может, потому как парни готовы разбиваться на отряды и ломиться в ночь, чтоб кого-нибудь убить. Они и так уж приглядывали к здоровому фургону, который за нами катится…

– Ого! – ахнул Остряк. – Не делайте этого! Скажи им этого не делать, маршал. Эти люди…

– Некроманты, знаю. Мрачные. Сильно мрачные. Не любим мы некромантов, особенно братья Валуны не любят. Один было поселился на их земле, в какой-то разрушенной башне в болоте. Призраки да привидения всякую ночь. В общем, пришлось наконец Валунам что-то с этим делать, так они пошли да и зажарили его. Мерзкое было дело, уж поверьте мне – в общем, что от него осталось они повесили у Нижнего перекрёстка, чтоб прочие знали и не совались.

– Эти братья Валуны, – проговорил Итковиан, – должно быть, внушительная пара.

– Пара? – Брови Корешка поползли вверх. – Их всего двадцать три. И ни одного ниже меня. Вдобавок смекалистые – ну, некоторые из них. Читать не умеют, конечно, но считают до десяти и дальше, а это уж много значит, верно? Ладно, пора мне. Расскажу всем про деревья на юге. Бывайте.

Все смотрели ему вслед.

– А ответа на свой вопрос он так и не получил, – сказал через некоторое время Остряк.

Итковиан покосился на него.

– На который?

– Кто мы такие.

– Не будь дураком, – буркнула Скалла. – Он точно знает, кто мы.

– Думаешь, это он притворялся?

– Главмаршал Корешок! Бездна меня побери, разумеется, притворялся! И оба вы купились? Ну, уж не я. Я его раскусила. Сразу.

– Думаете, Бруду следует сообщить, сударыня? – поинтересовался Итковиан.

– О чём?

– Ну, о малазанцах, для начала.

– А какая разница? Бруд всё равно доберётся до Маурика первым. Ну, подождём два дня, а не две недели, что с того? Быстрей со всей этой ерундой разберёмся – Худ знает, может, Дуджек уже захватил Коралл, и как по мне, так пусть ему и достаётся.

– Тут ты права, – пробормотал Остряк.

Итковиан отвёл взгляд. Возможно, права. Куда я еду? Чего ещё ищу в этом мире? Не знаю. Мне плевать на этого Паннионского Провидца – он не примет моих объятий, даже если малазанцы сохранят ему жизнь, что само по себе маловероятно.

Поэтому я так отстал от тех, кто изменит мир? Я столь равнодушен, лишён тревог? Похоже, мне конец – почему я не могу принять эту истину? Мой бог умер – бремя отныне лишь моё. Быть может, для меня и не существует ответа – не это ли видит новый Кованый щит, когда смотрит на меня с таким сожалением во взгляде?

Неужели вся полнота жизни уже позади, если не считать ежедневного копошения бренного тела?

Быть может, это всё. Наконец-то всё…

– Не грусти, Итковиан! – сказал Остряк. – Может, война закончится, прежде чем мы туда доберёмся – вот ведь будет славный взвизг в конце истории, а?

– Реки – для того, чтоб пить и чтоб в них тонуть, – простонала Хетан, обхватив рукой бочонок.

Скворец улыбнулся.

– Я-то думал, ваши предки были мореходами, – заметил он.

– Которые потом одумались и закопали свои треклятые каноэ раз и навсегда.

– Что-то ты без обычного почтения о них отзываешься, Хетан.

– Я сейчас тебе на сапоги сблюю, старик. Как ещё мне говорить?

– Не обращай внимания на мою дочь, – сказал Хумбролл Тор, оглушительно топая по палубе ногами в меховых сапогах. – Её одолел даруджиец.

– Не смей упоминать этого слизня! – прошипела Хетан.

– Тебя может порадовать то, что он последние три дня пробыл на другой барже, пока ты страдала, – сообщил Скворец. – Оправлялся.

– Он сбежал только потому, что я поклялась его убить, – пробормотала Хетан. – Не должен он был влюбляться, червяк скользкий! Нижние духи, ну и аппетиты!

Хумбролл Тор рокочуще захохотал.

– Никогда не думал увидеть такой славный…

– Ой, отец, молчи!

Огромный вождь баргастов подмигнул Скворцу.

– Я уже жду не дождусь знакомства с этим человеком из Даруджистана.

– Тогда я обязан тебя предупредить, что внешность – обманчива, – сказал Скворец. – Особенно в случае Круппа.

– О, я его видел издали, когда дочь моя его таскала за собой туда-сюда, по крайней мере, вначале. А поздней я заметил, что роли поменялись. Замечательно. Хетан, видишь ли, во всём – дочь моей жены.

– А где твоя жена?

– Уже настолько далеко в дальних пределах Белолицей гряды, чтобы я мог дышать спокойно. Почти. Может, ближе к Кораллу…