Читаем Память о мечте полностью

Память о мечте

Елена Олеговна Пучкова , Ирина Николаевна Озерова , Ирина Озерова

Послушайте меня!Послушай ты, отчизна!Оковы осени на всех открытьях дня.Хотел бы сжечь я тень моей нелегкой жизни,чтоб в полдень не разнежиться в тени.Тише! Умерьте труд бравурных трубных трелей.Я – мышь летучая на дереве качелей,а у причастья – золотой телец.Молчи! Пусть знамя вознесет твореци молнии, и бури потайной,раскроются объятия крестаи сердце разомкнут мне, и уста.И пусть на крыльях ветреных, случайныхлетят туда, где есть одно окно,оно не крашено, черно от молнийокно на Родине – оно черно.Окно, которое меня, наверно, помнит.Там есть лоза, обвиться вкруг менямечтающая. Мне мечтать о том же…О, Родина! Скажи, дождусь ли дня,когда с ладоней ты своих напоишьменя глотком грозы и зельем туч?Собрать бы реки все в застольный кубок;я захлебнусь, я выплесну себяв горнило солнца!Хочу кричать, а кто-то вслед смеется.

Из ночного дневника

На стене моей бессонной ночия нарисовал любимый голоси лилейный ненаглядный облик,видимый с крутой равнины моряна песке в бессоннице сумбурной, —лунный всадник догонял меня.Я нарисовал любимый голос,прошептал лелеемое имя…Словно ветра розовый бутончикзасветился для меня в гееннеодиночества пустынной ночи.

Чаша

Для того, кто будет после меня, Палестина – женщина,а мне – только жертвы завещаны!Когда постигает меня горячка, я лечусь кровью.Кровь – недуг, от которого не лечат любовью.Для того, кто будет после меня, небо – женщина.А для меня – это обитель пророков.Ах, каким сладким станет оно,когда прогонят пророков с его порогов.О, Палестина – воров и соглядатаев мать —куда от чаши твоей бежать?Любого, кто тебе протянул гроздь,в винном склепе пытают, в руку вбит ржавый гвоздь.Испей же хоть раз чашу мою.Я всю жизнь твою чашу пью.

Я вручаю верительные грамоты чрезвычайного посла принцессы «Син» во дворце королевы «Джим»[1]

Моя государыня! Я утратил цель.Выслушайте, чтобы не верить слухам:в аэропорту у меня конфисковали газельсо вспоротым брюхом.А газель эта самаябыла моей верительной грамотой —конфискованная, зарезанная газель.Послушайте, внемлите моей мольбе,каков заговор, представьте себе?!

«Кит – он спрятал Иону во чреве…»

Кит —он спрятал Иону во чреве.Кит защитил Иону.А мы здесь – в этом безграничном отечестве, —в страхе и гневе,в этом мире бескрайнем, словно в море бездонном,все еще верим в собственного китаили заняты сбором фигового листа, и все – суета.