Память огня

Троллок ободрал Олверу руку, когда сунулся в укрытие пытаясь вытащить его наружу. Другие троллоки рыли землю по бокам. Почва сыпалась на него, прилипая к слезам на его щеках и к крови, текущей из его царапин.

Он не мог унять дрожь. Он также не мог заставить себя двигаться. Он дрожал, испуганый тем, как звери рвались к нему грязными пальцами, копая ближе и ближе.

* * *

Лойал сел на пень, отдыхая пока сражение не возобновилось.

Атака. Да, это будет лучшим способом закончится всему этому. Лойал чувствовал, что у него все болело. Он много читал о битвах, и участвовал в схватках раньше, поэтому знал, чего ожидать. Но знать о чем-то и участвовать в этом — совершенно разные вещи. В первую очередь поэтому он покинул стеддинг.

После более чем суток непрекращающихся боев, тело его сжигала глубокая внутренняя усталость. Когда он поднял топор, голова была настолько тяжелой, что он удивлялся, почему он не упал.

Война. Он мог бы прожить свою жизнь, не испытав этого. Это было гораздо больше, чем отчаянные сражения в Двуречье. Там, по крайней мере, у них было время, чтобы убрать мертвых и позаботиться о своих раненых. Там нужно было стоять твердо и держаться против волн атак.

Здесь, не было времени ждать, не было времени, чтобы подумать. Эрит села на землю рядом с его пнём, и он положил руку ей на плечо. Она закрыла глаза и прислонилась к нему. Она была красивая, с идеальными ушами и прекрасными бровями. Лойал не смотрел на пятна крови на ее одежде; он боялся, что, отчасти, это была и ее кровь. Он потер плечо пальцами. Он так сильно устал, что едва мог их чувствовать.

Лойал сделал несколько заметок на поле боя, для себя и для других, чтобы сохранить последовательность событий прошедшего сражения. Да, последняя атака. Это было бы хорошее окончание этой истории, как только он ее напишет.

Он делал вид, что по-прежнему пишет историю. Нет вреда от такой маленькой лжи.

Один из всадников вырвался из рядов воинов и поскакал к правому флангу Троллоков. Мэт не был бы счастлив по этому поводу. Один человек, одиночка, умрет. Лойал был удивлен, что мог чувствовать сожаление о том, что жизнь человека будет потеряна, после стольких смертей, которые он видел.

Этот человек кажется мне знакомым, подумал Лойал. Да, и эта лошадь. Он видел эту лошадь прежде много раз. Лан, подумал он оцепенело. Лан ехал верхом в одиночку.

Лойал встал.

Эрит посмотрела на него, когда он вскинул топор.

— Подожди, — сказал ей Лойал. — Сражайся рядом с остальными. Я же должен идти.

— Идти?

— Я должен быть свидетелем этого, — сказал Лойал. Падение последнего короля Малкири. Он должен был включить это в свою книгу.

* * *

— Приготовиться к атаке! — кричал Арганда. — Соберитесь! Лучники вперед, конница за ними, пехота позади!

«Атака, — подумал Тэм. — Да, это наша единственная надежда». Они должны продолжать напор, но их боевые линии так истончились. Он понимал, что затевает Мэт, но едва ли это может сработать.

И все равно они должны пробиваться.

— Ну, он покойник, — сказал наемник рядом с Тэмом, кивком указывая на Лана Мандрагорана, мчавшегося на фланг троллоков. — Проклятые Порубежники.

— Тэм, — сказал Абелл сбоку от него.

Небо над ними еще потемнело. Могло ли такое быть, в ночи? Эти жуткие, клубящиеся облака, казалось, опускаются все ниже и ниже. Тэм почти потерял из виду фигуру Лана на черном, как ночь, жеребце, несмотря на костры, зажженные на Высотах. Их свет словно померк.

Он скачет к Демандреду, понял Лан. Но стены троллоков преграждали ему путь. Тэм достал стрелу, позади наконечника которой была привязана пропитанная смолой тряпка, и наложил на тетиву.

— Двуреченцы, приготовиться к стрельбе!

Наемник рассмеялся.

— Тут не меньше сотни шагов. Вы истыкаете его стрелами!

Тэм посмотрел на человека, затем поднял стрелу и запалил от факела. Ткань за наконечником охватил огонь.

— Первый ряд, по моему сигналу! — закричал Тэм, не обращая внимания на другие приказы, которые прокатились по рядам. — Расчистим путь лорду Мандрагорану!

Текучим движением Тэм натянул тетиву, ощутив жар огня у пальцев, и выстрелил.

* * *

Лан мчался на троллоков. Его копье, как и три сменных, сломалось часы назад. На шее у него был медальон, который Берелейн передала через врата с простым указанием.

Она сказала: не знаю, откуда Галад это взял, но он хотел, чтобы я передала это Коутону.

Лан не раздумывал над тем, что собирался сделать. Пустота не допускала подобных вещей. Некоторые люди назвали бы это дерзостью, безрассудством, самоубийством. Люди, которые не пожелали испытать хотя бы одно из трёх, редко меняют мир. Он послал всё утешение, какое мог, к далёкой Найнив через узы, затем приготовился к сражению.

Когда Лан приблизился к троллокам, твари подняли копья линией, чтобы остановить его. Пытаясь прорваться сквозь нее, лошадь сама себя насадит на острия. Лан задержал дыхание, чувствуя спокойствие пустоты, планируя срубить наконечник первого копья и протаранить линию.

Это был невыполнимый маневр. Все, что нужно троллокам — собраться вместе и замедлить его. После этого они могут окружить Мандарба и выдернуть Лана из седла.