Память пепла

Вероника взвизгнула, не успев ответить. Вода была везде. Струи змеями опутали ноги, поднялся пар, стало трудно дышать.

– Ия! Но… Я… Я… Не понимаю…

Русалка вышла из себя и зашипела. На мгновение Веронике показалось, что в волосах у нее снова замелькали кентерберрийские змейки.

– Ты! Ты отобрала у меня одного муж-ж-жчину. И сч-ч-читаеш-ш-шь, что можеш-ш-шь отобрать и другого?

– Ия?

– Ирвин – мой! Я не отдам его никому, слышишь! Ни тебе, ни этой… рыжеволосой!

– Прости. – Вероника была просто раздавлена. – Прости, я не хотела ничего дурного. Я подумала, что… Я просто хотела, чтобы все были счастливы.

– Мы и были!

– А… Рене? С ней все в порядке? – Холод пробежал по позвоночнику.

– Ничего я девчонке не сделала. Ирвин бы расстроился. Она же его… ученица? Или не только?

– Нет… нет!

Русалка исчезла, оставив после себя лишь фонтан соленых брызг, что еще долго шипели в потухшем камине.

Вероника попыталась сделать несколько шагов по мокрому полу и, схватившись за подлокотник, чтобы не упасть, без сил опустилась в кресло.

Она не знала, куда себя деть. Пожалуй, такой дурой преподавательница истории никогда в жизни себя не ощущала. Вот какая нелегкая потянула ее в сватовство?! Ей что – с издательством проблем мало? Или с защитой материнства и детства на уровне империи? Нет же! В свахи решила записаться! Дура…

В дверь гостиной тихонько заскреблись. В щелку просунулась толстая лапа. Потом нос. Фло с трудом втиснулся наконец целиком. Остановился. Понюхал воду. Фыркнул. И мужественно зашлепал к хозяйке прямо по мокрому полу – лизать заплаканное лицо и трясущиеся руки, заглядывать в глаза…

– Фло… один ты меня понимаешь…

– Неправда! Я тоже тебя люблю… И надеюсь, что понимаю. Я все-таки твой муж! Ника… Что с тобой, любимая? Я услышал. Страх. Потом боль…

– Ты… ты все время был тут! Я почувствовала…Ричард. Ты все слышал? Ричард… Ричард, я… Дура! Какая же я… дура…

Слезы лились против воли, когда сильные руки взяли ее на руки, вынесли из гостиной, понесли в спальню.

– Ника… любимая. Ну успокойся, ну что ты….

Флоризель гордо шел сзади. Это он нашел расстроенную хозяйку! И теперь…

Но на этот раз принц остался за дверью хозяйской спальни, демонстративно захлопнувшейся прямо перед носом. Пес обиженно фыркнул и поспешил на кухню жаловаться Адерли на чудовищную несправедливость.

Они с Ричардом уже пили чай с лимонными плюшками. Все-таки муж – это хорошо!

– Теперь расскажешь, что случилось? – Ричард осторожно поправил принцессе выбившуюся прядь.

И она рассказала. Было стыдно. Но она выговорилась, обвиняя себя и стараясь не смотреть в черные с алыми всполохами глаза. И… стало легче.

– Маленькая моя… Ты просто очень хочешь всем помочь. Но иногда… Иногда люди. Особенно взрослые люди, Ника. Иногда они способны сами о себе позаботиться. Им просто не нужно мешать.

– Да… Я всем мешаю…

– Перестань! Хватит корить себя! Надо же… Ирвин и Ия. Кто бы мог подумать?

– Бедная Рене… Ричард, мы должны…

– Тсс, – принц Тигверд прижал палец к губам жены, – не надо! Не надо, Ника… Тебе есть чем заняться кроме этого…

– Но… Ри…Ри-ича-ард… Ты прав, любимый. Тысячу раз прав!

* * *

Ирвин следил за состоянием девушки, зачарованной русалкой. Пульс в норме. Дыхание ровное. Угрозы жизни и здоровью нет. Он знал, что как только спадут чары, девушка очнется и ничего не будет помнить. Хоть это хорошо…

Наконец послышался долгожданный всплеск.

– Ия! Где ты была? Любимая… Что случилось?

– Я… – Прекрасная русалка выглядела растерянной.

– Рене надо расколдовать. Она ни при чем.

– Она в тебя влюблена?

– Не думаю. И потом… Мы с ней слишком одинаковые. Все ради пациента и ничего для себя.

– А я?

– С тобой мы… Слишком разные. Настолько разные, что я просто не мог не влюбиться. Окончательно и бесповоротно. Навсегда. Что мне сделать? У кого просить вашей руки, прекрасная морская принцесса?

– Ну… Ты должен победить моих семерых братьев в поединке на трезубцах, добыть самую большую жемчужину, и уж тогда просить моей руки у Владыки Ира.

– Я готов.

– Ирвин! Я пошутила! Но… нет, ты бы действительно все это сделал?

– Конечно!

– Ты так меня любишь?

– Нет. Я так хорошо тебя успел узнать. Ты когда врешь, у тебя глаза становятся бирюзовыми. От удовольствия, видимо, – и мужчина засмеялся, привлекая девушку к себе.

Ему нестерпимо захотелось утонуть в белоснежных волосах, забыть обо всем, но… Рене надо вернуть в госпиталь. И как можно скорее.

– Ирвин! Ах ты… Вот тебе твоя ученица, а я обиделась! – и русалка исчезла в веере сверкающих брызг.

Волны шептались, лаская песчаный берег. Пахло солью. Ласковый ветерок трепал волосы.

– Как здесь… хорошо! – Рене Агриппа открыла глаза, вздохнув полной грудью.

– Да. Здесь чудесно, – улыбнулся Ирвин. – Как дела в госпитале?

– Все хорошо, учитель.

– Я скоро вернусь, Рене. Еще немного отдохну и вернусь. Передайте, пожалуйста, что навещать меня с целью осмотра необходимости больше нет. Только если нужна будет моя помощь или консультация. Мне бы хотелось… немного продлить свой неожиданный отпуск. Помогите мне в этом, пожалуйста.

– О да! Конечно! Я передам леди Бартон, что…

– Вот и хорошо. Спасибо вам.