Память пепла

– Я настаиваю. – Швангау терпеливо вздохнул. – Я настаиваю, что это опасно. Слишком рискованно.

– Вы уверены… Стихии! Э-э-э… Раймон, что они в Ваду? Ведь так? Ошибки быть не может?

– Нет, ваше величество. Миров, в которых существуют нэйро, немного. Мы искали во всех. Никаких следов Эдварда и Таи. Остается только мир Ваду, в который нам так и не удалось проникнуть.

– Вот это-то и странно. Там мои люди! И нас бы известили, если бы появились Милфорд и Тая.

Швангау поклонился:

– Наблюдатели, оставленные в Ваду, перестали выходить на связь. Мне нужно время. Перед тем как вламываться, используя грубую силу, необходимо выяснить, кто или что нам противостоит.

– Узнаем. Но надо поторапливаться. Место не слишком гостеприимное. Особенно к магам. Вы не можете не осознавать, что промедление может стоить тем, кто попал в эту чудовищную в ловушку, жизни! Я был там. Этот мир… Там… там варвары! Инквизиция, казни. Приговор – сожжение на костре. Заживо. Вы понимаете? Мой личный придворный целитель, Ирвин… Ирвин! Кто-нибудь догадался связаться с ним?

– Я здесь, ваше величество.

– Ирвин! Рад видеть вас… в добром здравии, я полагаю?

– Благодарю, ваше величество. Мне уже лучше.

– Что вы обо всем этом думаете, Ирвин?

– Я согласен с милордом Швангау, ваше величество и… с вами.

Брови императора удивленно приподнялись. Он, с одной стороны, злился на дерзость своего целителя, с другой – слегка завидовал тому, с какой легкостью уроженец Ваду произнес это Шва… Швя… Стихии… Да что ж творится в империи! Распустились совсем, честное слово…

– Раз вы, Ирвин, согласны и со мной, пусть и во вторую очередь, то…

– Простите, ваше величество. – Ирвин опустил голову, искренне сожалея, что допустил подобную бестактность.

– Скажите, – милорд Швангау внимательно посмотрел на целителя его величества, – а что произошло с вами? Там, в Петербурге?

– Магия нэйро. – Ирвин слегка пожал плечами, дав понять, что сам может лишь предполагать. – Боюсь, я попал под сильное воздействие.

– Интересно, почему остальных не задело? – заметил император.

– Думаю потому, что я из Ваду. Следовательно, более восприимчив.

– Возможно, – задумчиво проговорил Швангау.

– Сейчас не о том. – Фредерик раздраженно отмахнулся. – Каждый из рода Тигвердов способен построить портал куда угодно. Мы объединим усилия. Вы, Раймон. Ричард. Брэндон. Герцогиня Рэймская. Самые близкие для Таи и Эдварда люди – Пауль, господин Лукьяненко, Вероника. Господа! Я считаю, что ситуация вышла из-под контроля и требует решительных действий! Соберите всех!

…

Главный маг королевства смотрел на Ричарда. Ненаследный принц лишь пожал плечами. Второй сын императора, Брэндон, стоял в стороне, скрестив руки на груди и сохраняя нейтралитет.

– В Ваду происходит что-то странное, – попытался призвать к здравому смыслу всех присутствующих главный маг империи. – И надо сначала разобраться почему…

Старший из рода Тигвердов был прав. Медлить опасно. Но… Интуиция подсказывала Раймону Швангау, что осторожность не помешает.

– Мы вообще будем что-то делать или нет? – раздался недовольный голос.

– Конечно будем, господин Лукьяненко, – любезно отозвался император, бросив выразительный взгляд на придворного мага.

Вероника сидела в кресле, наблюдая за происходящим. Сердце билось часто-часто. Может, Феликс прав? Надо обратиться к миледи Бартон. Попить что-нибудь…

Пашка стоял, задумчиво поглаживая клюв бронзового грифона на массивном подсвечнике, украшавшем каминную полку. Сын был бледен. Бедный мальчик… Он не просто переживает за девушку. Он чувствует свою вину перед ней. Как же ему, должно быть, тяжело.

Графиня Рэймская и отец Таи то и дело поглядывали друг на друга с яркой, плохо скрываемой неприязнью. Нашли время, честное слово! И вообще… Они-то что не поделили? А между прочим… Э, нет, матушка, стоп! Забыла, чем закончилась твоя последняя попытка соединить одинокие сердца? То-то же! Сиди теперь.

Взгляд против воли остановился на Ирвине. Целитель выглядел встревоженным. Немного усталым. Грустным. Видимо, воспоминания о родном мире до сих пор причиняли ему боль. Но вместе с тем он был счастлив. Вероника улыбнулась. Надо же… Ирвин и Ия… Ия…

Какая-то мысль не давала принцессе Тигверд покоя, но пока она хмурилась, улыбалась и пыталась унять взбесившееся сердце, маги уже встали в полукруг…

Милорд Швангау на мгновение закрыл глаза. Маг словно превратился в мраморную статую. Вдруг статуя открыла светящиеся неестественной синевой глаза и медленно кивнула.

Холод побежал по позвоночнику. Вероника вздрогнула: сколько мощи в маге воды!

Бывшая преподавательница истории старательно вспоминала Таю. Девушка всегда сидела на задней парте. Подальше от всех. Иногда что-то писала в тетради, но чаще – просто слушала, подперев щеку рукой.

Вспоминала тетрадку со стихами, пронизанными отчаянным желанием понять себя. Задать вопросы и получить на них наконец правдивые ответы…

Вероника думала о Милфорде. О том, как они поругались в ларьке из-за бутылки коньяку, который она выменяла на фамильные драгоценности рода Тигвердов.

Позор какой…