Память света

Лан атаковал троллоков. За прошедшие несколько часов он сломал свое копье, как и три запасных. На его шее висел амулет, отправленный Берелейн через Врата с короткой запиской:

«Не знаю, откуда это у Галада, но думаю, он хотел, чтобы я отправила это Коутону».

Лан не обдумывал свои действия. В пустоте это невозможно. Некоторые назвали бы его поступок безрассудством, глупостью и даже самоубийством. Но мир редко меняется людьми, не пожелавшими испытать хотя бы одно из трех. Он передал все утешение, какое только смог, через узы далекой Найнив, и затем приготовился к бою.

Едва Лан приблизился, троллоки ощетинились копьями, чтобы его остановить. Любая лошадь, попытавшаяся преодолеть эту стену, оказалась бы продырявлена насквозь. Храня спокойствие в Пустоте, Лан сделал вдох, прикинув, как срубить первый наконечник копья, и бросился на прорыв.

Это был немыслимый маневр. Все, что нужно было сделать троллокам, это сомкнуть ряды и задержать его. После этого они сумели бы справиться с Мандарбом и стащить Лана с коня.

Но кто-то ведь должен уничтожить Демандреда. Чувствуя медальон на шее, Лан поднял меч.

В небе мелькнула горящая стрела и пронзила шею троллока прямо перед Ланом. Без промедления Лан воспользовался открывшейся из-за павшего троллока брешью в стене копий. Он вломился между Отродьями Тени, втоптав упавшего в землю. Ему бы не помешало…

Пронеслась вторая стрела, свалив следующего троллока. Затем почти сразу еще и еще. Мандарб пробивался через ошарашенных, охваченных пламенем и умирающих троллоков, а сплошной ливень горящих стрел прокладывал ему путь.

— Малкир! — закричал Лан, когда путь освободился. Он пришпорил Мандарба, который скакал по трупам, но, тем не менее, не снижал скорости. Перед ним двигалась светящаяся завеса из стрел, пущенных с большой точностью — они поражали троллоков, посмевших встать у него на пути.

Он ураганом промчался сквозь ряды троллоков, расталкивая по сторонам умирающих. Пылающие стрелы вели его в темноте, словно по широкому тракту. По обе стороны от Лана стояли плотные ряды троллоков, но те, что были прямо на его пути, падали и падали, пока их не осталось совсем.

«Спасибо тебе, Тэм».

Лан галопом гнал коня вдоль восточного склона Высот, уже в одиночестве миновав солдат и Отродий Тени. Он был един с ветром, развевавшим его волосы; един с могучим животным, несущим его вперед; един с целью, которая была его предназначением, его судьбой.

Демандред повернулся на топот копыт. Его шаранские приспешники выстроились перед ним.

С ревом Лан пришпорил Мандарба, направив его прямо на шаранцев, преградивших путь. Жеребец прыгнул и передними копытами повалил первого. Затем крутанулся на месте, сбивая крупом еще нескольких шаранцев, а передними ногами отправляя на землю других.

Лан соскочил с коня, приземлился и побежал с обнаженным мечом — у Мандарба не было защиты от плетений, и если сражаться с Демандредом верхом, то коня он убьет сразу.

— Как, еще один? — проревел Демандред. — Льюс Тэрин, ты уже начинаешь меня…

Он осекся, поскольку Лан был уже рядом и провел быструю атаку Лепестки На Поверхности Водоворота. Демандред выхватил меч, отражая удар, но попятился от его силы. Они обменялись тремя быстрыми, словно вспышки молний, выпадами. За последним выпадом Лан продолжил движение пока его меч не зацепил щеку Демандреда. Он почувствовал легкое сопротивление, и в воздух брызнули капли крови.

Демандред ощупал рану на щеке, его глаза широко распахнулись:

— Кто ты такой? — спросил он.

— Я тот, кто тебя убьет.

* * *

Мин огляделась со спины торма, который скакал к Вратам, ведущим на поле боя у Меррилора. Она надеялась, что когда они там окажутся, животному удастся не впасть в боевую ярость. Вдалеке горели костры и факелы, светлячками освещая сцены исключительной доблести и решимости. Она смотрела на мерцающие огоньки, последние угольки, которым вскоре суждено угаснуть.

Вдалеке на севере Ранд вздрогнул.

* * *

Вокруг Ранда свивался Узор, заставляя его смотреть. Он смотрел, и из глаз текли слезы. Он видел, как сражаются люди. Он видел, как они гибнут. Он увидел Илэйн, в одиночестве, в плену, Повелитель Ужаса готовился вырезать их детей из ее чрева. Он увидел Руарка, лишенного разума, ставшего игрушкой одной из Отрекшихся.

Он увидел Мэта, в отчаянном положении, перед лицом чудовищно превосходящих сил противника.

Он увидел Лана, скачущего навстречу смерти.

Слова Демандреда ранили его. Мощь Темного продолжала его разрывать.

Ранд потерпел поражение.

Но в глубине его разума звучал голос. Слабый, почти забытый:

«Отпусти».

* * *

Лан не сдерживался.

Он сражался совсем не так, как когда-то учил Ранда. Без осторожных проб, без проверки почвы под ногами, без тщательного изучения противника. Демандред мог направлять, поэтому, несмотря на медальон, Лан не хотел давать противнику время на размышления, на создание плетений вроде метания камней или раскалывания земли у него под ногами.