Память Вавилона

Офелии очень не хотелось уходить. Встречи с Торном всегда причиняли ей боль, но расставаться с ним было еще тяжелее. Однако девушка считала унизительным прибегать к уловкам, чтобы продлить время беседы хоть на секунду.

Она уже подошла к двери, как вдруг ее остановило слово:

– Офелия!

После долгих месяцев жизни под чужой личиной девушке так непривычно было услышать свое настоящее имя, что у нее перехватило дыхание. Неужели Торн сейчас произнесет их – те слова, которые она так мечтала услышать?!

Он стоял, опираясь обеими руками на стол и пронизывая ее тяжелым взглядом.

– Вы уверены, что вам больше нечего мне сказать?

Офелия, застигнутая врасплох, судорожно вцепилась в дверную ручку.

Взгляд Торна вспыхнул и тут же погас.

– Вы знаете, где меня найти, – бросил он и знаком приказал ей уйти.

Сновидение

Всю ночь Офелия вертелась в постели с боку на бок под храп соседей и назойливое зудение комаров. Она никак не могла понять Торна. Что означал этот вопрос, который она слышала уже не впервые? Может, он решил, что она скрывает от него какую-то информацию? А ведь она сбежала из дома, чтобы разыскать его; взяла чужое имя на ковчеге, где ложь считалась преступлением, – ради него; предпочла вынести шантаж Медианы, лишь бы не выдать его; осталась в «Дружной Семье» только по его просьбе и за все это время не позволила себе ни единой жалобы.

Так почему бы Торну не сказать прямо, в чем она перед ним провинилась?

Измученная жарой, девушка откинула простыню. Странно: ей следовало злиться на него, а она прежде всего упрекала себя. Три года назад она не смогла помочь Торну, когда он действительно нуждался в ней. И вот теперь прошлое повторилось: Офелия чувствовала, что нужна ему, но не знала зачем.

Может быть, единственное, что он хотел услышать от нее, – слова извинения?

В конце концов Офелия забылась сном. Она пари´ла над древним миром, затерянным где-то между прошлым и грядущим, между грезой и реальностью. Внизу, под облаками, ей мерещился город в руинах со следами бомбардировок, а за ним – бескрайнее море. Нет, не море – скорее океан. Странно было думать, что когда- нибудь всю эту гигантскую массу воды поглотит космическая пустота. Приглядевшись, Офелия различила внизу подводные изгибы кораллового рифа, а в самом центре лагуны – крошечное зеленое пятнышко.

Островок, затерянный в необъятном морском просторе.

– Вот она, моя окаянная берлога.

И тут Офелия заметила, что поблизости, на краешке облака, сидит человек. Девушка сразу узнала его: это был тот самый комендант, чьи записи она читала в журнале. Тюрбан почти не скрывал его изуродованное лицо. Рот напоминал незажившую рану. Тем не менее Офелия прекрасно поняла каждое слово, когда незнакомец взглянул на нее сквозь маленькие круглые очки и заговорил на языке, который она доселе никогда не слышала.

– Стерегись Другого! Он не похож на наших окаянных ребятишек, вот так-то.

– Кто это – Другой? – спросила Офелия.

Комендант помолчал, оглядывая свой островок, и наконец ответил, скривив изувеченные губы:

– Если ты ищешь Е. Д., тебя найдет Другой. Вот так-то.

Офелия вздрогнула и проснулась. Еще не рассвело, но теперь ей уже было не до сна. Дзен, лежавшая на соседней кровати, настороженно следила за девушкой из-под одеяла, словно за буйной сумасшедшей, грозившей наброситься на нее.

Офелия вскочила, нацепила очки, оделась за ширмой и бегом спустилась вниз по трансцендию. Звяканье ее крылышек нарушало безмолвие общежития. Она вставила свою карту курсанта в турникет местного телеграфа. Как ни обидно было расходовать на простое сообщение очки, заработанные тяжким трудом, девушку подгоняло нетерпение.

– Адресат: месье Блэз, Мемориал Вавилона, служба… э-э-э… классифицирования книжных собраний, – продиктовала Офелия в акустический рожок. – Внимание: нужна срочная встреча… э-э-э… для консультации. По поводу книг… э-э-э… о которых вы говорили на рынке. Отправитель: Евлалия… э-э-э… второе подразделение роты предвестников.

Через несколько секунд механическая рука в окошке телеграфа развернулась на подставке, и медный палец забарабанил по рычажку аппарата, посылая то короткие, то длинные сигналы. Офелия надеялась, что он не станет воспроизводить все ее «э-э-э».

Как же она могла забыть про книги Е. Д.?! Miss Сайленс сожгла их без разрешения, после чего мгновенно умерла от сердечного приступа, а Офелии ни разу не пришло в голову сообщить об этом Торну. Нужно было срочно исправить упущение.