Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

— О несчастная, поистине похотливая рабыня, — я все слышал, что ты говорила! Тебе не нравится, что я с тобой говорю, ты не считаешь великим счастьем целовать своего господина, ты еще кривляешься и притворяешься безумной! Ты, мне кажется, уже ходила по рукам: ведь ты любишь прелюбодея! Но если ты не хочешь познать мою любовь, так осознай мою власть.

— Если тебе угодно мучить меня, — сказала Левкиппа, — то я готова подвергнуться мукам, но насилия не потерплю.

И, увидя Сосфена, она обратилась к нему:

— Свидетельствуй и ты, как я отношусь к оскорблениям; ведь ты нанес мне еще большую обиду.

Сосфен, почувствовав стыд, как человек уличенный, говорит:

— Эту женщину, господин мой, следует бить плетьми и подвергнуть тысяче пыток, чтобы научить ее не презирать своего господина.

21. — Послушайся Сосфена, — говорит Левкиппа, — он даст тебе хороший совет, ставь орудия пытки! Несите колесо: вот руки, тяните их! Несите бичи: вот спина — бейте! Добудьте огонь: вот тело — жгите! Несите и железо: вот кожа — режьте! Борьбу необыкновенную увидите вы: против всех пыток борется женщина одна и побеждает все! И ты называешь Клитофонта прелюбодеем, когда ты сам прелюбодей? И ты не боишься, скажи мне, своей Артемиды, ты подвергаешь насилию деву в городе Девы? Владычица, где твои стрелы?

— Ты дева? — сказал Ферсандр. — О дерзость, о смех! Дева, после того, как ты переночевала с пиратами? Евнухами были для тебя пираты? Или это было убежище философов? Или никто из них не имел глаз?

22. — Осталась ли я девой после Сосфена, — говорит Левкиппа, — спроси об этом самого Сосфена; он, действительно, был для меня разбойником; те были более сдержанны, чем вы, и никто из них не был таким насильником; а раз вы так поступаете, то здесь подлинно вертеп! И вы не стыдитесь делать то, на что не дерзнули даже разбойники? Ты, сам того не замечая, доставил мне еще большую похвалу своим бесстыдством; если теперь, в своем безумии, ты убьешь меня, то будут говорить: "Левкиппа — девушка после разбойников, девушка и после Херея, девушка и после Сосфена". Но это еще скромная похвала, а величайшая похвала — она остается девушкой после Ферсандра, более необузданного, чем разбойники; так как он не мог насильно овладеть ею, то убил ее! Итак, вооружись, возьми бичи, колесо, огонь, железо, пусть выступит с тобой в поход и твой советчик Сосфен! Я же не вооружена, нахожусь в одиночестве, и вдобавок женщина. Одно у меня оружие — свобода, которая ударами не выбивается, железом не вырезается, огнем не выжигается. От нее я никогда не откажусь; если даже ты будешь жечь меня, то найдешь, что и огонь для меня не так горяч!

СПАСЕНИЕ КЛИТОФОНТА

(VII, 12-16)

12.... Меня заковали, сняли с тела одежду, подвесили на дыбе; палачи принесли плети, другие петлю и развели огонь. Клиний испустил вопль и стал призывать богов, — как вдруг на виду у всех подходит жрец Артемиды, увенчанный лавром. Его приближение служит знаком прибытия торжественного шествия в честь богини. Когда это случается, должно воздерживаться от казни в течение стольких дней, пока не закончат жертвоприношения участники этого шествия. Таким-то образом я был тогда освобожден от оков. Предводителем шествия был Сострат, отец Левкиппы: византийцы одержали победу в войне с фракийцами благодаря явному заступничеству Артемиды. Поэтому они решили послать богине жертвоприношение в благодарность за помощь. Кроме того, богиня особо предстала Сострату в ночи. Это видение знаменовало, что дочь свою он обретет в Эфесе, а также и сына своего брата.

13. В это же время и Левкиппа, увидев, что двери ее комнаты открыты и что Сосфена нет, стала озираться, не стоит ли он за дверьми. Когда выяснилось, что его нет нигде, она приободрилась опять, как уже вошло у нее в привычку, стала надеяться.

Воспоминание о том, как нередко, вопреки ожиданию, к ней приходило спасение, увеличивало ее надежду и в настоящих опасных обстоятельствах. Она решила воспользоваться счастливой случайностью.

Поблизости от деревни находилось святилище Артемиды. Левкиппа подбежала к нему и там укрылась. Издревле храм этот был недоступен для свободнорожденных женщин и предназначался только для мужчин и девушек. Если женщина вступала в этот храм, наказанием ей была смерть, за исключением рабыни, жалующейся на своего господина. Она может прибегнуть с мольбами к богине, а власти производят суд над ее господином и над ней. Если господин ничем ее не обидел, он получает обратно свою служанку, принеся клятву, что не будет мстить за побег. Если признают, что служанка права, то она остается там в качестве божьей рабыни. Лишь только Сострат пригласил жреца пойти вместе с ним прекратить судебные дела, в святилище вбежала Левкиппа; еще немного, и она встретилась бы там со своим отцом.