Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

(VI, 206-231, 250-291, 367-388)

После того, как погиб Дионис, древнейший и первый,

Зевс, наш родитель, раскрыл хитроумного зеркала козни[67]:
В ярости молнию бросил он в Землю, праматерь Титанов.
Тех, кто убийство свершил Загрея, рогатого чада[68],
210 В Тартара сводах замкнул. И вот — загорелись деревья,
В жарком поблекли огне зеленые кудри земные,
Пламя объяло Восток; от стрелы огневой, раскаленной,
Бактрии край запылал; от страшного жара иссохли
Воды в стране Ассирийской и волны Каспийского моря,
Земли Индийских пределов; кипел в Эритрейском заливе
Огненный вал и арабский Нерей[69] добела раскалился.
Молнией Зевс поразил и страны, где солнце заходит;
Гневом горел он за милое чадо; палящей стопою
Жаркий Зефир иссушил всю воду в пределах Заката
220 Вплоть до Арктических стран; своим дыханьем горячим
Он растопил ледяную кору на море Борея[70],
И снеговая метель, над заливом летя Козерога,
С искрой полуденных стран повстречавшись, огнем запылала.
Слезы обильно из глаз потоками рек проливая,
К Зевсу с мольбой Океан обратился, прося о пощаде.
Видя, что все на земле от молнии жгучей поблекло,
Сжалился Зевс и решил залить струей водяною
Тлеющий пепел пожаров и раны земли опаленной.
Он, повелитель дождя, затопил пределы земные,
230 Тучи густые собрал на высоком своде небесном,
Грянул удар громовой — это Зевса труба заревела...
250 Вдруг в семичастном эфирном чертоге[71] засовы открылись
Волею Зевса, владыки дождя; заплескались в заливах
Волны, забили ключи, зашумели, кипя, водопады;
Влажные чада отца Океана, пруды и затоны,
Стали водой наполняться; подземные хлынули воды
И над седым Океаном взлетели фонтаны, как стрелы;
Капли стекали со скал; по холмам, дотоле безводным,
Горные струи ручьев понеслись, как мощные реки;
Волны морские вздымались, ущелья в горах затопляя;
Стала толпа Нереид Ореадами. Бедная Эхо
260 Тщетно пыталась к воде приучить неумелые руки, —
Снова боялась за девство свое, — как бы, спасшись от Пана,
Ей Посейдону теперь не пришлось в добычу достаться.
Львы, что в морях обитают, подплыли к высоким утесам,
К львам сухопутным в пещеру прокрались и стаей веселой
Свой повели хоровод; в глубоких стремнинах залива
Встретил дельфина морского кабан, блуждающий в дебрях;
А по обрывистым тропкам крутого хребта снегового
Плавали вместе и звери, и рыбы; полип многоногий
Вдруг, заблудившись меж скал, наскочил на горного зайца.
270 Влажное племя, Тритоны зеленые, в чащах лесистых
Бойко ныряли в волнах, шевеля хвостом раздвоённым.
В горных пещерах, где Пан обитает, они приютились,
Словно хотели с орлами поспорить, и раковин пестрых
Кучу оставили там. На холмах, водою покрытых,
Встретился с Паном пещерным Нерей, потерявший дорогу.
Пан же, гористые выси сменивший на волны морские,
Скрылся в пещере сырой, где некогда пряталась Эхо.
Нынче расстаться пришлось ему со свирелью намокшей.
Множество смертных людей в тот день от потопа погибло,
280 В море могилу найдя; и трупов их жалких немало
В волнах всплывало морских и носилось в пене прибоя.
К шумной реке снеговой припали голодные звери,
Жадно глотая струю, летящую с гор; но внезапно
Рухнули в воду и лев, и кабан. И в общем потоке
Реки с ручьями смешались; нахлынули волны морские,
Все воедино слилось; и четыре яростных ветра
В общем порыве носились над водным бескрайным простором.
Видя, что суша исчезла, что более грозный владыка,
Землю дождем заливая, основы ее сотрясает,
290 Был оскорблен колебатель земли и морей повелитель;
Выдернул гневной рукой он из моря свой острый трезубец.
— — —
367 Был лишь один мореход недоступен пучине грозящей:
Девкалионов ковчег[72] скользил по волнам и спокойно
Верным путем своим плыл, якорей и причалов не зная,
370 След свой чертя бороздой в волнах ледяного потопа.
Все в мирозданье смешалось; и узы былого согласья
Чуть меж людьми не порвал Эон[73], кормилец вселенной.
Но по велению Зевса владыка морей темнокудрый[74],
Ставши на самом высоком утесе горы Фессалийской,
Мощным трезубцем ее расколол и раскрылись внезапно
Недра горы и стремглав в них воды, сверкая, рванулись,
Жадно в себе поглощая потоки талого снега,
Вновь показалась земля; ручьи стремительно мчались,
В тьму низвергаясь, и вновь обнажались горные склоны.
380 Жарким дыханьем своим осушил увлажненную землю
Гелиос; вновь к берегам притекли обмелевшие реки;
Ил на болотах застыл в лучах согревающих солнца.
Смертные люди к труду возвратились и с новым искусством
Стали жилища свои на каменном класть основанье.
Строились вновь города и дома заселялись повсюду;
Новых людей поколенье пути по земле проложило;
Вновь улыбнулась природа и шумные стаи пернатых
Стали крылами опять рассекать воздушные выси.