Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

III. ОТЕЦ И ДОЧЬ

(XXVI, 101-144)

Лучник искусный Тектаф[78]

пришел, к походу готовый.Некогда смерти голодной он ждал, но в уста его тайно
Дочь его грудью своей излила поток животворный.
Кожа иссохла на нем, он подобен был трупу живому.
Был на него скиптроносец в ту пору жестоко разгневан,
Царь Дериад; заключил он Тектафа в тяжелые узы,
Связанным бросил в темницу и крепкими запер замками.
Пищи лишен был Тектаф и питья, истощен и измучен,
Солнца лучей он не видел и светлого круга Селены.
110 В недрах глубоких земли был скрыт этот муж злополучный,
Влаги ни капли, ни трапезы скудной, ни света не видя.
Кожа прилипла к костям; в пещерной тюрьме под скалою
В страшных он муках томился. Терзал его голод безмерный;
Он, задыхаясь, ловил губами иссохшими воздух,
Стал бездыханному трупу подобен, еще не умерший.
Начал он заживо гнить и его уже тленье коснулось.
Стражей отряд у дверей его сторожил неусыпно.
Но хитроумная дочь Тектафа лукавою речью
Их обманула. В ту пору была она юной женою,
120 Только недавно родившей; и стражей она умоляла:
"Не убивайте меня, сторожа! Ничего я не прячу.
Нет ни еды у меня, ни питья — чем отца мне утешить?
Слезы, лишь слезы одни я ему принесу. Поглядите,
Я же с пустыми руками пришла, — вы видите сами.
Если не верите мне, то скорей развяжите мой пояс
И, покрывало сорвав, ощупайте ткани хитона.
Нет у меня и напитков целебных. Меня, умоляю,
Вместе с отцом дорогим заприте в темнице подземной.
Что вам бояться меня? Пусть даже узнает владыка!
130 Кто запрещает о мертвых рыдать? К умирающим можно ль
Быть столь жестоким? Ужель не жалеете вы бездыханных?
Гаснут родителя очи — закрыть их меня допустите!
Смерти прошу — неужель даже этого дара вам жалко?
Дочь пусть погибнет с отцом! Пусть одна нас могила укроет!"
Стражей она убедила и, быстро в темницу вбежавши,
Словно как солнечный луч пред отцом во тьме просияла,
И животворный поток молока в иссохшие губы,
Страха не зная, влила. Услышав о подвиге дивном,
Царь Дериад изумился, и сам, ради дочери смелой
140 Узы отца развязав, ему жизнь возвратил и свободу.
Всюду об этом промчалась молва, и в стане индийском
Все восхваляли жены хитроумной целебное средство.
Ныне ж Тектаф меж Болингов[79] блистает вечерней звездою.
Так сквозь прозрачный эфир светозарный Геспер[80] сверкает,
Геспер, вещающий нам приближение мрака ночного.

IV. ПЛАЧ КАДМА