Памятники русской архитектуры и монументального зодчества

Нам не известны сколько-нибудь близкие аналоги подобного решения основной части белозерского храма, относящиеся к более раннему времени. Что же касается архитектурно-планировочного построения его трапезной, то находим ему соответствие в московской церкви Всех Скорбящих на Ордынке, созданной В. И. Баженовым в 1783—1790 гг.[272],— особенно, если вспомнить первоначальный вид трапезной, до перестройки здания в 1830-х годах при сооружении основной ротонды архитектором О. И. Бове, как об этом можно судить на основе чертежа 1808 г., находившегося в собрании И. Э. Грабаря (см. илл.)[273]. Нет никаких сомнений, что оба произведения, варьирующие одну и ту же оригинальную архитектурную идею (трапезная с тремя закругленными на концах нефами), принадлежат творчеству одного зодчего.

Других таких трапезных в памятниках эпохи классицизма мы не знаем. Обычно боковые нефы трапезных, служившие для размещения теплых придельных церквей, имели лишь с восточной стороны полукруглые алтари (см., например, церкви в подмосковных селах Константинове, 1797 г.: Андреевском, 1803 г.; Троицком-Ратманове, 1815 г.; и др.[274]). Гораздо реже встречаются апсидальные завершения западных концов нефов (трапезные церкви Успения на Могильцах в Москве, 1791—1799 гг.; церкви в Яропольце-Гончаровых, конец XVIII—начало XIX в.[275]). В поисках более гармоничного и целостного архитектурного решения Баженов явно исходил из приемов барокко, в котором иногда применялись полукруглые апсиды на обоих концах боковых нефов трапезной (см., например, церковь в подмосковном с. Любичи, 1770-е годы[276]). Однако у него этот прием приобретает подлинно классическую завершенность: апсидами заканчивается также и средний неф, который в проекте белозерского храма становится полностью тождественным боковым нефам. При этом в толще стен по краям среднего нефа при смыкании его с колокольней в обоих памятниках — и в церкви Всех Скорбящих, и в храме Иоанна Предтечи — устроены два одинаковых круглых или овальных помещения для лестниц.

Характерно баженовской можно считать и трактовку ордера, который применен в церкви Иоанна Предтечи в Белозерске. Это любимый зодчим ионический ордер, которому он отдавал предпочтение в большинстве своих построек. Правда, капители колонн здания, сохранившиеся только в портиках трапезной, выполнены довольно грубо и упрощенно: они явно принадлежат какому-то мастеру-ремесленнику. Гораздо интереснее тонко выполненные базы колонн, состоящие из плинта, валика, выкружки с полочками и меньшего валика с полочкой и поставленные на крупные кубические постаменты. Эти базы находят прямые аналогии в целом ряде сооружений Баженова, особенно в домах Пашкова, 1784—1786 гг.[277], и Юшкова, 1790-е годы, в Москве. В доме Юшкова колонны портика и частичная горизонтальная рустовка углов фасадов очень близки соответствующим деталям архитектуры рассматриваемого нами памятника[278]. Что касается завершающего стены здания антаблемента, то явную параллель ему мы находим все в той же церкви Всех Скорбящих[279]. Да и портики ее трапезной обнаруживают исключительное сходство с портиками белозерского храма. Наконец, своеобразные фигурные аттики у портиков трапезной последнего, явно свидетельствующие о своих барочных истоках, находят аналогию в завершении ворот Пашкова дома[280].

Церковь Всех Скорбящих на Ордынке в Москве (?). План перестройки из «Смешанного альбома» М. Ф. Казакова.

Отдел графики Гос. научно-исследовательского музея архитектуры им. А. В. Щусева.