Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Сын: «Если пригласит меня кто на трапезу, как мне отвечать ему? Сразу ли давать согласие или нет?» Отец: «Делай, как предписано иудеям. Сказано ведь у них: если позовет тебя кто, смотри на лицо позвавшего, и если то будет высокое лицо — тотчас дай согласие, а если низкое, то лишь на второй и третий раз. Так и об Аврааме рассказывают: когда стоял он однажды у своих дверей, то узрел, как шли мимо три ангела в облике человеческом. С почтением просил он их сам войти к нему в дом, омыть ноги, подкрепить себя пищей и успокоить сном истомленные члены. Он был лицо высокое, и они сами уступили его просьбе. Когда же пришли к Лоту, то и раз и другой заставили себя просить войти под его кров и согласились как бы поневоле, потому что Лот был человек незнатный». Отрок спросил старца: «Если позван буду на трапезу, как мне быть? Много ли вкушать или мало?» Ему на это старец: «Много! Если пригласил тебя друг, ты радость великую ему доставишь, а если недруг — опечалишь его». Услыхав это, рассмеялся мальчик. Старец ему: «Чему смеешься?» Мальчик: «Вспомнил я рассказ о негре Маймунде. Его спрашивал один старец, сколько он может съесть. А тот ему: «Чьей еды, моей или твоей?» Старец сказал: «Твоей». Тогда Маймунд ответил: «Очень мало». Старец спросил: «А если чужой?» И Маймунд сказал: «Очень много». На это сказал старец отроку: «Ты вспомнил сейчас обжору, лентяя, дурня, болтуна, пустомелю, о нем всегда говорят такое и даже еще больше измышляют». А отрок ему: «Приятно мне слушать о нем, потому что всегда бывает смешно. Если приходят тебе на ум слова его и поступки, расскажи, это будет мне вместо подарка». Старец:

Пример 21 (О слуге Маймунде). «Как-то ночью хозяин велел ему запереть дверь. От лени Маймунд не мог подняться и ответил, что дверь уже заперта. Утром хозяин сказал слуге: «Маймунд, отопри дверь!» А слуга ему: «Господин, я знал твое желание отпереть ее сегодня и потому давеча не захотел запирать ее». Тут только понял господин, что слуга отказывался по лени, и приказал ему: «Вставай, берись за работу, уже день и солнце высоко». На это Маймунд: «Если солнце уже высоко, то дай мне поесть, господин!» А хозяин ему: «Дрянной слуга, ночью ли просишь есть?» Слуга в ответ: «Если сейчас ночь, то позволь мне спать!» В другой раз хозяин ночью сказал слуге: «Маймунд, встань и посмотри, идет ли дождь!» Тот позвал собаку, которая лежала за дверью, и, когда собака пришла, ощупал ее лапы. Они были сухи, и Маймунд сказал хозяину: «Дождя нет». Еще в другой раз ночью хозяин спросил слугу, горит ли в доме огонь. А тот позвал кошку, потрогал ее, теплая ли она. И когда почувствовал, что она холодная, ответил: «Нет, господин, не горит».

Религиозная поэзия X-XI вв.

В XI в. господствующий облик латинского церковного гимна резко меняется. На место суровой лапидарности приходит говорливое красноречие, метрика обретает невиданную упорядоченность, рифма становится одним из определяющих стиховых факторов. Как звонко отчеканены начальные слова анонимного гимна Деве Марии, славословящее то «аве» («радуйся»), которое ей сказано архангелом Гавриилом!

Слово сладкого привета
Воспоем затем, что это
Слово вняв, чертогом Света
Стала Благодатная...

Более поздних средневековых пародистов, для которых не было ничего святого, элоквенция этих слов спровоцировала на такую перелицовку:

Вина сладкого букета
Воспием затем, что это
Делают мужи совета
И святая братия...

Еще более избыточная звонкость отмечает другой анонимный гимн Богоматери — секвенцию «О, святая Лилия». Этот тон уже предвосхищает игры гимнографов XII в. В нем куда как много «духовного веселия» и усердного желания как можно ярче, изящней, необычней прославить святыню; но другой христианской добродетели — смирения — в них явно недостает.

Замечательная авторская личность этой эпохи — Германн Расслабленный (1013—1054). Этот монах обители в Рейхенау, скованный тяжелым параличом и почти неспособный не только к движению, но и к речи, стал одним из самых ученых людей своего времени и продиктовал приставленным к нему людям фундаментальные труды по математике, астрономии, истории, музыке. Его гимн Деве Марии «Радуйся, Царица», выполненный ритмической прозой, приобрел необычайную популярность.

Еще более незаурядный человек — Петр Дамиани (1007—1072), один из убежденнейших возвестителей аскетического духа, обладавший немалой ученостью, но высмеивавший науки за их неспособность постичь тайну ничем не определяемой суверенности бога. Тем более характерно, что этот ненавистник всего мирского с таким блеском владеет античными формами стиха и придает своей речи весомость и четкость классической риторики. «Ренессанс» XI в. распространял свое влияние и на людей, которые, казалось бы, должны были его чуждаться.

Туотилон Санкт-Галленский

ТРОП НА РОЖДЕСТВО