Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Куда менее органичны попытки говорить языком Августина у верного ученика Ансельма, англосаксонского клирика Эадмера, написавшего очень привлекательное и человечное жизнеописание своего учителя. Эадмер время от времени пытается прибегнуть к красотам августиновской риторики, но необходимость высоко парить вскоре утомляет его, длинные периоды сменяются короткими, односложными фразами. Поэтому стиль простодушного рассказчика очень неровен (перевод по возможности передает эту черту). Как бы то ни было, уравновешенность, ясность и сдержанная серьезность, отличавшие духовный склад мыслителя, переданы Эадмером очень достоверно, и за это ему нетрудно простить все стилистические шероховатости.

КНИГА РАЗМЫШЛЕНИЙ И МОЛИТВОСЛОВИЙ

ПРЕДВАРЕНИЕ

Поскольку нижеследующие размышления, или молитвословия, предлагаются ради того, чтобы возбуждать дух читающего к любви Божией, или ко страху Божию, либо же к испытанию самого себя, читать их должно не в тревоге, но в тиши, не поспешно, но помалу, с раздумием прилежным и неукоснительным. Притом читатель не должен понуждать себя читать каждое из них до конца, но лишь покуда он с Божьею помощью ощущает от него пользу для возжигания молитвенного своего усердия или покуда утешается им. Равным образом нет ему нужды и начинать каждое из них всякий раз от начала, но пусть он начинает с того места, откуда ему покажется предпочтительнее. Разбиение их на разделы произведено с этою самою целью, а именно дабы читатель начинал и кончал по выбору, так, чтобы пространность и частое повторение одного и того же не порождали в нем досады, но, напротив, он почерпал из них благочестивое усердие, ради чего они и составлены.

РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ О ДОСТОИНСТВЕ И БЕДСТВЕННОСТИ СОСТОЯНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

1. О том, что мы сотворены по образу и подобию Божьему

Пробудись, душа моя, пробудись; напряги дух твой, подвигни чувство, извергни леность губительного твоего забытья, приложи усердие о спасении твоем! Да устранится блуждание бесполезных помыслов! да отыдет праздность! да блюдется усердие! Прилежи к размышлениям священным и к божественным прилепляйся благам; озаботься вечным, оставь бренное. Но что будет для тебя полезнее, что целительнее помыслить в столь божественных трудах духа, нежели сладостнейшей думою возвращаться к безмерным благотворениям Создателя? Уразумей же, каким величием, каким достоинством почтил он тебя при самом начале творения; и взвесь, какою любовью, каким почтением должны мы воздать ему! Воистину, когда он, созидая и устрояя целокупность вещей видимых и невидимых, положил сотворить человеческое естество, он верховной мыслью предначертал достоинство состояния твоего, а именно решил прославить тебя выше всех творений, которые только ни обретаются в мире. Усмотри же, сколь высоко твое сотворение, и поразмысли, какой долг любви лежит на тебе. «Сотворим, — говорит Господь, — человека по образу и подобию нашему» (Быт., 1, 26). Если такое речение Создателя твоего не понудит тебя пробудиться, если столь неизреченное благоволение, с которым тебе воздана почесть, не подвигнет тебя всецело возгореться любовью к нему, если все недра твои не воспылают томлением по нему, — что сказать мне? Назвать ли тебя спящей? Или, может статься, мертвой?