Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Ансельм Кентерберийский

В истории европейской культуры Ансельму принадлежит особое место: это первый великий философ схоластической эпохи. Правда, и до него Европа знала такого гениального отщепенца, как Иоанн Скот Эриугена. Но Эриугена всей сутью своего мироотношения принадлежит иному культурному циклу, связанному с позднеантичными и византийскими традициями. Он — поздний собрат эллинских неоплатоников, родившийся на полудиком Северо-Западе и живший среди людей, которые оценили его как драгоценную диковинку, но не продолжили его дела. На Эриугене окончилась одна великая эпоха истории мысли; на Ансельме — началась другая.

Будущий епископ Кентербери родился в 1033 г. в североитальянском городе Аосте. О добронравной матери и беспутном отце Ансельма, о его детских переживаниях и религиозном кризисе, о том, как недоброжелательство отца побудило юношу бежать из дома, читатель узнает из прилагаемых отрывков жития Ансельма, составленного его верным другом монахом Эадмером. Отправившись странствовать, юноша переходит Альпы и оказывается во Франции. На него производит сильное впечатление личность незаурядного церковного деятеля и ученого Ланфранка, приора в нормандском монастыре Бек. Ланфранк становится духовным отцом Ансельма и заменяет ему родного отца, Бек становится его обителью и заменяет ему родной дом. В этом монастыре Ансельм вскоре становится приором, затем аббатом. По Нормандии, как и по другую сторону Ламанша, распространяется слава о его учености и благочестии. «В те времена не было никого, — замечает биограф Ансельма, — кто превосходил бы Ланфранка почтенностью и многознанием, Ансельма же — святостью и богословской ученостью». Открытое дружелюбие и ясное понимание чужой жизни, уравновешивавшие мистическую самоуглубленность, привлекают к нему множество друзей духовного и светского звания из монастырей и замков по обе стороны Ламанша. Это время было для Ансельма самым счастливым и творчески плодотворным: он пишет диалог «О том, что есть грамматик», посвященный логическим проблемам, затем трактаты «Монологион» и «Прослогион», богословски исследующие диалектику бытия и навсегда обессмертившие имя Ансельма в истории философии; следует упомянуть также «Книгу размышлений и молитвословий» — такой прочувствованной, подвижной, гибкой латинской прозы не было со времен Августина. Куда менее мирно складывается жизнь Ансельма после 1093 г., когда он против воли был принужден заступить место умершего Ланфранка на архиепископской кафедре города Кентербери. Ему приходится вступать в конфликты с английскими королями (Вильгельмом Рыжим, затем Генрихом I), терпеть обиды, идти в изгнание, снова возвращаться... Как искренне верующий сын католической церкви Ансельм с полной убежденностью боролся за дело папы Григория VII — утверждение верховенства духовной иерархии над светской властью; но переход от созерцательного покоя к страстям большой политики дался ему нелегко. Скончался Ансельм 21 апреля 1109 г.; умирая, он горько сожалел о том, что не имел досуга довести до конца свои размышления о природе души. В 1163 г. Ансельм был канонизирован по инициативе другого кентерберийского архиепископа, впоследствии тоже причисленного к лику святых, — того самого Томаса Бекета, который продолжил борьбу Ансельма против королевских притязаний и отдал в этой борьбе свою жизнь.

Уроженец ломбардского города, монах нормандского монастыря, иерарх английской церкви, Ансельм жил в сферах бытия, вознесенных над всякой национальной партикулярностью, как то было характерно для его космополитического века. Его подлинная родина — не Италия, не Франция и не Англия, но мир монашеской аскезы и мир августиновской философии. Августин впервые за шесть с лишним веков обрел в лице Ансельма достойного продолжателя, способного продумывать его мысли заново и идти дальше. Отношение, в котором Ансельм стоит к Августину, можно назвать настоящей конгениальностью. Если внутренний мир Ансельма не столь избыточно богат и многосложен, как внутренний мир Августина, то общие для обоих основные линии выступают с тем большей ясностью и чистотой. «Онтологическое» доказательство бытия божия, впервые разработанное Ансельмом и сыгравшее важную роль в истории философии, воспринятое Декартом, обстоятельно опровергнутое Кантом и переосмысленное Гегелем, коренится в платоновско-августиновском отождествлении бытия и совершенства: если мы определяем бога как то, более или выше чего ничего нельзя помыслить, то эта дефиниция уже включает в себя наряду с прочими совершенствами также свойство «быть», и предположение о небытии бога самопротиворечиво. Наследник Августина в философии, Ансельм был его наследником и как стилист; проникновенная проза «Прослогиона», перемежающая абстрактные рассуждения с окликаниями бога и своей души, так близко подходит к стилю «Исповеди», как ничто другое.