Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

1. Жил в Риме человек, великий и знатный, именем Евфимиан, очень богатый и первое лицо в императорском дворце. Было у него три тысячи отроков, препоясанных золотыми поясами и одетых в шелковые одежды. Был он справедлив и милосерд и жаловал нищих щедрой милостыней. Каждый день в его доме накрывались три стола для сирот, вдов, странников и путешествующих. Сам же он вкушал пищу в девятом часу вместе с людьми благочестивыми. Жена его, именем Аглая, была благочестива и богобоязненна, и не было сына у них по ее неплодию. Они горевали и печалились, не имея наследника стольких семейных богатств. На всякий день они раздавали несметную милостыню и прилежными молитвами и прошениями испрашивали у Господа даровать им сына-наследника.

2. Бог по благости своей призрел на смирение их, вспомнил дела их, услышал их и послал им сына, и назвали его Алексеем. В сугубой радости они возблагодарили Бога и положили с тех пор остальную жизнь свою жить в чистоте и святости, чтобы приятны Богу были и они сами и дарованный им сын и чтобы впредь не касаться друг друга, а пребывать в целомудрии. А когда отрок пришел в возраст, способный к учению, его отдали служителям церковных таинств и свободных наук, и по Божией милости он выучился так, что преуспел во всех занятиях философских, а более всего духовных. Потом он стал юношей, и они порешили, что уже время для брачных уз. Выбрали ему девицу из императорского рода, украсили брачный чертог. И руками достойнейших священнослужителей на главах их в храме святого мученика Бонифация были положены венцы, и так провели они праздничный день в веселии и радости. Вечером Евфимиан сказал сыну: «Войди, сыне мой, в опочивальню к невесте твоей». Войдя туда, благороднейший юноша, весьма умудренный во Христе, начал поучать супругу и многое говорил ей о святыне, затем отдал ей кольцо свое золотое и ленту, то есть головку пояса, которым препоясывался, — все это завернутое в вышитый пурпурный платок, и сказал: «Возьми и храни это, пока Господу угодно будет, и Господь да будет посреди нас».

3. Он взял после того часть своего имущества и пошел к морю. Придя к морю, взошел на корабль и с Божьей помощью достиг Лаодикии[124], а оттуда поспешно направил путь свой в Сирию, в город Эдессу, где был нерукотворный образ Господа нашего Иисуса Христа на полотне. Прибыв туда, он роздал нищим все, что принес с собой, и, одевшись в убогие одежды, сел с нищими в притворе храма святой Богородицы Марии. Каждый воскресный день он принимал святые тайны[125] и из милостыни, которую ему подавали, брал себе необходимое, а остальную часть дарил нищим.

В Риме же после его ухода сделан был тщательный обыск, и когда его не нашли, то отец послал своих слуг во все концы земли искать его. Из них некоторые, придя в Эдессу, видели его сидящим вместе с другими нищими и, дав ему милостыню, отошли, потому что не узнали его. А человек Божий узнал их и прославил Бога словами: «Господи, благодарю тебя, который призвал меня и устроил так, что я от рабов своих принимаю милостыню во имя твое; молю, сподоби свершиться во мне делу, которое ты начал». Слуги, между тем, возвратившись, сказали, что не нашли его.

4. Так же и мать его с того дня, как скрылся сын, сидела на полу своей спальни во вретище и горестно вопила: «Жив Господь, не сойду с места, доколе не узнаю, что стало с сыном моим». И невеста тоже сказала свекру: «Не выйду из дому твоего, но уподоблюсь горлице, которая не сочетается ни с кем, когда супруг ее пленен. Так буду и я вести себя, пока не узнаю, что стало со сладчайшим супругом моим».

А человек Божий пребывал незнаемый никем в том притворе семнадцать лет, ведя жизнь воздержанную и святую. И Бог после этого пожелал открыть подвиг его. И вот однажды бывшая там икона святой Богородицы Марии заговорила при церковном пономаре: «Введи сюда человека Божия, он достоин царства небесного, и дух Божий почивает на нем, и молитва его, как огонь, поднимается к лицу Божию». Пономарь вышел, поискал его и не нашел, вернулся обратно и стал молить у всесильного Бога милости: да покажет ему этого человека. И снова та же икона вымолвила: «Тот, кто сидит при входе, это он».