Памятники византийской литературы IV-IX веков

Если захотел ты быть земледельцем, то забудь о треволнениях политики. Но если любишь риторов, судилища и помосты, то убирайся ты к ворону, старик, бросивший кирку и мечтающий о тростнике и хартии! Земледельцы не пускают в свою среду сикофантов[407]и тех, кто громко орет: «Граждане судьи!»

LI. Родоклея Гипсипиле

Вчера ночью я проходила через Пирей[408] и видела, как твой любовник шел с Хрисиппой, и путь им освещал мальчик с факелом. Их вела подружка — старуха Абротонон. Она шла впереди, и когда я заговорила с ней, то мальчик потушил факел. Так подстроил твой любовник, чтобы темнотой прикрыть свой поступок. Не верь теперь ни льстивым словам, ни клятвам его. Чтобы ни говорил он — будет лишь хитрое лукавство.

LXI. Сострат Лисистрату

Удивительные и нескончаемые наши советы напоминают тебе ткацкий станок[409] Пенелопы. Ну что же, давай, примемся теперь за басню[410], может быть, в ней мои слова коснутся твоего разумения.

Стояла знойная пора; в свежей зелени дерев прыгала и громко пела цикада, услаждаясь собственной песней. А муравей тем временем был там, где жнецы, сновал около гумна и прятал в недрах земли для себя пищу. Пришло время, и солнце покинуло северные страны, минула осень, и зима надвинулась на землю. Море забыло о тишине, мореплаватели укрылись в спасительных гаванях, земледелец вернулся к своему очагу, а муравей открыл в расщелинах земли свои запасы пищи, накопленной трудами. К нему пришла цикада, прося уделить ей от этих сокровищ. Но он громко расхохотался и отогнал певунью от своих дверей, коря ее за лень и напоминая, как она пела летом. Итак, голод получила она за песни, он — пищу за свои труды.

Про тебя, Лисистрат, сложена эта басня. Лентяй ты, и жалок больше, чем тот, кто болен лихорадкой. Ты тунеядец вдвойне. Брось, милый, лениться. Позоришь ты свой природный дар, когда с такой телесной силой и с таким здоровьем не желаешь учиться труду.

LXXXIII. Анфин — Ампелину

Вот уже настала пора для сбора винограда, и гроздья налились сладким вином. Усердней охраняй теперь главную дорогу, на помощь возьми себе критского пса, потому что руки путников не знают удержу и всегда готовы нанести обиду поту, пролитому земледельцами.

LXXXIV. Хрисиппа — Сосипатру

Сосипатр, ты не попался в любовные сети, полюбив Анфусу. Полюбить девушку красивую — знак рассудительного взора. Не стони от того, что пленен ты красотой. Награда заставит забыть труды. Лить слезы любви приятно. Печаль эта смешана с наслаждением, и эроты, огорчая, радуют. Неодинаковые страсти вытканы на поясе Афродиты.

LXXXV. Платон — Дионисию

Если хочешь пересилить свое горе, то пойди, поброди среди могил и найдешь исцеление от муки, так как увидишь, что даже у самых счастливых людей от их надменности не осталось ничего, кроме праха.

Житие Филарета Милостивого [411]

Житие Филарета Милостивого написано в первой половине IX в. Автор его — Никита из Амнии (Пафлагония), внук Филарета от его сына Иоанна. Житие интересно как исторический и как литературный памятник. В живой, непринужденной форме, нередко с задорным юмором, автор сумел образно запечатлеть черты окружавших его людей. Мы хорошо можем представить себе психологию доброго, любвеобильного старца Филарета и жадной, немного вздорной его жены Феосевы; правда, остальные члены большой семьи Филарета обрисованы довольно бледно, но зато они не затемняют главных героев — Филарета и Феосевы, столь противоположных друг другу по характеру нравственному складу. Автору прекрасно удается в нескольких словах дать всю суть внутреннего облика человека — так кратко, но выразительно даны опять-таки противопоставленные образы доброй, благоразумной Марии, внучки Филарета, прибывшей на смотрины во дворец императора, и ее соперницы, надменной и самоуверенной дочери богача Геронтиана. Перед нами выступают также исторические лица, правда, очерченные бегло, — правительница Ирина, ее сын Константин VI, его жена Мария, всесильный временщик Ставракий. Упоминается даже лонгобардский король по имени Аргус[412]. Таким образом, из жития можно почерпнуть немало ценных исторических сведений — об отношениях лонгобардов с византийским двором, о размерах византийских зажиточных хозяйств, о взаимоотношениях крупных и мелких землевладельцев.