Памятники византийской литературы IV-IX веков

При сравнении стиля повествования в житии Георгия Амастридского (по времени написания очень близкого к житию Филарета) со стилем этого жития обнаруживается огромная разница: насколько сложен и труден для восприятия стиль в житии Георгия, настолько он прост и ясен в житии Филарета. В языке Никиты из Амнии нет сложно построенных метафор, сравнений. Его излюбленное речевое украшение — эпитеты, которыми изобилует повествование. В большинстве случаев они передают настроение самого автора, его отношение к изображаемому. Эпитеты очень разнообразны, есть, хотя и в небольшом количестве, постоянные (см. описание внешнего облика дочерей и внучек Филарета, его сыновей и внуков). Простой язык и почти сказочное содержание (сюжет напоминает сказку о Золушке), быстро развертывающиеся события жития сделали его очень популярным и в Византии, и в других странах, в частности в древней Руси. На греческом языке оно существует в большом количестве списков, а переводные древнерусские списки различных редакций жития относятся еще к XV в.

В XVIII в. это житие послужило А.Н. Радищеву темой для повести, написанной им в назидание своим детям[413]. В одном из писем 1790 г. С.И. Шешковскому, написанных в Петропавловской крепости, А.Н. Радищев делает такое признание: «Читая житие святого Филарета Милостивого, душа над тем паче прилепилася и вникла в его подвиги, что она соразмернее на подражание нашему слабому сложению. Я преложил его несколько на образ нынешних мыслей, не отступая от истинного повествования ни мало, и мечтаю себе, что оно может детям моим быть на пользу»[414].

Как видно из повести А.Н. Радищева, сюжетная линия по сравнению с житием, приводимым нами, существенно изменена. Может быть, русский писатель был знаком с иной редакцией жития, но суть того и другого повествования одна и та же, ибо, по признанию А.Н. Радищева, его основная мысль заключается в том, что «добродетель есть вершина всех наших деяний и наилучшее украшение человеческого»[415].

Жизнь и деяния святого отца нашего Филарета Милостивого

Жил некий человек в земле пафлагонов, по имени Филарет[416]; человек этот, сын Георгия Нареченного, принадлежал к числу благородных жителей страны от Понта и Галатии. Был он очень богат, и стада его были огромны: шестьсот быков, сто пар упряжных волов, восемьсот коней пастбищных, восемьдесят выездных лошадей и мулов, двенадцать тысяч овец. Пригородной земли принадлежало ему сорок восемь больших участков: расположенные отдельно друг от друга, они были в цветущем состоянии и по достоинству ценились весьма высоко, ибо напротив каждого из них находился источник, низвергавшийся с. горной вершины, из которого вдосталь можно было напоить все земли, нуждавшиеся в орошении. И еще было у него много слуг и весьма большое состояние.

Супругу его звали Феосева[417]; она тоже была благородна и богобоязненна. Были у них дети: один преславный отрок по имени Иоанн и две дочери; одну звали Гипатия, а другую Еванфия — тоже преславные.

Человек этот был необычайно милостив: всякий раз, когда приходил к нему проситель, он с радостью давал ему с преизбытком, что бы тот ни просил; сначала от своей трапезы, чего бы тот ни желал, а затем, так же щедро предоставив ему просимое, отпускал его с миром, поистине уподобляясь гостеприимному Аврааму и Иакову[418]. Так поступал он в течение многих лет, и молва об его милосердии разнеслась по всему Востоку и его окрестностям. И если случалось кому-либо лишиться быка ли, лошади, или иного кого из четвероногих, он смело отправлялся к тому осененному благодатию человеку, словно шел к своему собственному стаду. Всякий брал то, в чем нуждался, всякий, сколько бы ни потерял из своего стада, шел и брал, сколько хотел. А Филарет насколько раздавал, настолько же богател.

Заприметил дьявол добрые деяния этого человека, позавидовал ему, как некогда Иову[419], и стал просить, чтоб Филарет впал в нищету, и чтоб тогда посмотреть, какова будет его простота. «Нет ничего удивительного, — говорил дьявол, — в поступках этого человека, дающего бедным от своего преизбытка». Потом взял на то позволение от бога, — ведь он не мог сделать это без бога, — ибо господь подает нищету и богатство, унижает и возвышает; из праха подъемлет он бедного, из брения возвышает нищего, — согласно слову пророчицы Анны[420].