Памятники византийской литературы IV-IX веков

И вот старейшины той страны вошли в дом милостивого старца через боковую дверь и принесли ему и баранов, и ягнят, и кур, и голубей, и вина отменного, — одним словом, все необходимое. Жена Филарета приготовила из всего этого самые вкусные кушания, как бывало прежде, когда они были богаты. Накрыли стол в большом триклинии. Царские посланники вошли и увидели очень красивый триклиний и старинный круглый стол из слоновой кости, украшенный золотом, — такой большой, что за ним могли поместиться тридцать шесть сотрапезников. Увидели они и блюда, стоявшие на нем, словно на каком-либо царском столе, увидели и хозяина, похожего на священнослужителя и очень приветливого; поистине он похож был на Авраама не только своим странноприимством[436], но даже и внешностью своею; возрадовались царские посланники. Пока они садились за трапезу, вошел сын старца, по имени Иоанн, весьма славный: был он в возрасте Саула, с волосами, как у Авессалома[437], красив, как Иосиф[438]. Вошли и другие потомки Филарета, сыновья сыновей его, числом семеро, все необычайно красивые; взглянули на них царские посланники и поразились их красотой. Обращаются они к милостивому старцу: «Есть ли у тебя, славный старец, жена?» Он в ответ: «О да, мои повелители, есть, а эти отроки — дети мои и внуки». Посланники говорят ему: «Пусть выйдет к нам жена твоя и поприветствует нас».

Услыхала это жена Филарета, вышла к мужам. Она тоже была славная и очень красива собою: во всей Понтийской стране не нашлось бы ей равной. Увидели царские посланники ее необычайную красоту, — а ведь и Филарет, и жена его были в преклонном возрасте, — и спрашивают их: «Есть ли у вас дочери?» Старец ответил: «Есть у меня две дочери, матери тех отроков, которых вы видите». Посланники говорят тогда: «У этих отроков есть, несомненно, и сестры?» Старец ответил: «Есть у моей старшей дочери три девочки». Посланники говорят: «Пусть же те девицы войдут сюда, мы посмотрим на них — так велит боговдохновенный приказ венчанных богом великих царей наших. Ибо так повелели они нам, недостойным рабам своим, чтоб никогда и нигде в стране ромеев не утаилась от нас ни одна девица, на которую бы мы не взглянули».

Старец говорит царским посланникам: «Мои повелители! Давайте есть и пить то, что послал нам бог, и будем веселиться! Вы устали с дальней дороги, предайтесь же беззаботному сну, а завтра да будет все по воле божией». Так они и сделали.

А наутро, как только поднялись царские посланники, тотчас с большой поспешностью послали за девицами. Но старец сказал им: «Мои повелители! Бедны мы, и потому дочери мои никогда еще не выходили из своих покоев. И только потому, что вы, властители мои, так повелеваете, я разрешаю вам войти в их покои и взглянуть на них».

Мужи поспешно поднялись со своих мест, вошли в те покои, где встретили их дочери старца со своими дочерьми. Увидели они необычайную красоту матерей и дочерей их, — что даже в простых нарядах они затмили бы своей красотой любую женщину, — были радостно поражены и, не в силах отличить матерей от дочерей, — по красоте своей они равны были, — спрашивают старца: «Кто же из них твои дочери, а кто — твои внучки?»

Он отделил тех и других и тотчас, по царской мерке, измерили они рост старшей внучки и нашли, что он соответствует условиям; осмотрели ее грудь, и нашли, что она также хороша; измерили ее ножку — и она совпала с заданной меркой. В превеликой радости собрались они в путь вместе с матерью, старцем и всей своей семьей и, радуясь, отправились в Виза́нтий — было их всех тридцать человек…[439]

Были отобраны еще десять других девушек; всех вместе повели их к царю.

Внучка Филарета Милостивого подозвала к себе своих сестер и сказала: «Давайте, сестры, заключим между собою соглашение, которое называется союзом сестер: чтобы та из нас, что станет царицей, заботилась бы и об остальных сестрах». А дочь Геронтиана, очень богатая и лицом красивая, надменно отвечала ей: «Что до меня, то я хорошо знаю, что я и богаче, и благороднее, и прекраснее вас, и что царь выберет именно меня».

Когда они прибыли в Виза́нтий, то царские посланники первой ввели дочь Геронтиана к Ставракию — он был правою рукою правителей и всем распоряжался во дворце. Взглянув на нее, царь и царица, матушка его, сказали ей: «Ты мила и очаровательна, но не создана для царя».

Одарив ее дарами, отпустили. Точно так же осмотрели они одну за другой остальных девушек, и ни одна им не понравилась; одарив их дарами, отпустили их.