Памятники византийской литературы IV-IX веков

Строки рождающий диск, исполненный черни свинцовой,
Вместе с линейкой, письму путь сообщавшей прямой,
Да и чернильницы с ней — вместилище жидкости темной
И с расщепленным концом острых тростинок набор,
Пемзы шершавой кусок, для очинки перьев пригодный,
Коль затупились, и вновь стало бы ясным письмо,
Нож, чтобы их подрезать, с отточенным лезвием острым —
Эти орудья свои все посвящает тебе
Слабый глазами уже Менедем, утомленный и старый,
Ты же, Гермес, не лишай пищи слугу своего.

Неизвестный[254]

Сила единства — Байт и Атор в единенье с Акором,
Славься мира отец, славься во троице бог.

Неизвестный[255]

Сей поразительный храм Сарапида, вышнего бога,
Ярко сверкающий весь блеском лучей золотых,
Страж святыни воздвиг Диоскор и супруга Кирилла,
Ненарушимо всегда чтущая волю богов,
Вместе с родными двумя, блюдущими те же обряды,
Коим поручена честь в храме порядок хранить.

Аравий Схоластик[256]

Город Лонгину бы мог изваянье из золота сделать,
Только дарам золотым Правда-богиня чужда.

Македоний консул[257]

Дева, высокорожденная Правда, старейшина градов
Не отвергает златых благочестивых даров;
Да ведь и Зевса весы соделаны все золотыми,
Коими вешает он всяческий жизни закон:
«И протянул тут отец весы свои золотые»,
Если Гомера красот не позабыл ты еще.

IV. Посвящения вне религии

Аравий схоластик[258]

Нил, Персида, Ивер, Солим, Армения, Запад,
Инды и Колхи у скал горной Кавказской страны
С областью жарких равнин, где, кочуя, живут агаряне,
Все о Лонгина трудах ревностных могут сказать,
Как он послом от царя неуклонно всюду являлся
И, не замедля, везде мир среди смут водворял.

Дамаский философ[259]

Зосима, бывшая прежде одним своим телом рабыня,
Также и телом своим стала свободной теперь.

V. Надписи и надгробия христианские

Софроний патриарх[260]