Памятники византийской литературы IV-IX веков

Больше не будет гнезда у тебя, куропатка, на скалах[276]

,Не шевельнешь ты крылом в утренних солнца лучах.
Дом твой, сплетенный из лоз на утесах, разрушен злодеем,
И не увидеть тебе блеска зари никогда.
Голову кот оторвал тебе бедной[277]. Все остальные
Члены твои истерзал, но не насытил себя.
Ныне землей тяжело я тебя придавил, чтобы кости
Вновь не отрыл он твои, и до конца не сожрал[278].

220

Я по дороге в Коринф могилу Лаиды[279]

увидел,Древней старухой она кончила путь свой земной.
«Жалко, — сказал, — мне тебя, никогда хоть я не был с тобою».
Тихо скатилась слеза с глаз моих — дань красоте.
Юношей скольких мечты волновала когда-то, а ныне
Леты поток все унес, в прах превратилась краса.

552[280]

«Путник, ты плачешь?! Зачем?! Ты знал меня?!» «Нет! Но злосчастный
Мне твой известен конец. Кто ты, поведай, прошу!»
«Я — Периклея, мой друг!» «Жена чья, скажи мне?» «Мемнона![281]
Добрый он был человек, ритором в Азии слыл!»
«Но почему тебя пыль покрыла Боспорская?» «Мойра
Скажет, зачем на земле чуждой могила моя!»
«Есть ли дитя у тебя?» «Трехлетнее! От материнской
Был он оторван груди, ищет напрасно ее!»
«Пусть он живет хорошо!» «Да, друг! Скажи, чтобы вспомнил,
Как подрастет, он меня, горькую пролил слезу!»

568

Только четырнадцать лет мне исполнилось, и умерла я.
Ди́дим — отец мне, а мать — Талия, дочь я — одна.
Мойры лишили меня и супружества и материнства,
Ждали и мать и отец так тебя, Гименей!
В брачный чертог отвести меня вместе родные мечтали,
Разве подобный удел мне подарила судьба?!
Ведь Ахеронта[282]

поток ненавистный увлек меня в Гартар.Боги, утешьте печаль мне дорогих, я молю!

572

Не со своею женой возлежал человек неизвестный,
Рухнула кровля, — и вот сразу накрыло двоих.
Вместе сплетенными так остались тела на столетья,
Оба попали в один общий смертельный капкан.
Будут в земле возлежать любовники бедные ныне,
Вечно в упряжке одной их да пребудут тела!

578

Здесь Панопей погребен, охотник на львов дерзновенный
И на свирепых пантер злобных, в могиле своей.
В пятку ужалив, его убил скорпион, что из щели
Выполз внезапно, когда тот находился в горах.
Рядом с могилой копье его брошено бедное, боле
Не устрашит никого, даже пугливых косуль.

593

Скрыла Евгению[283]

пыль земная. Когда-то, припомни,В песнях и блеске цвела, только о правде пеклась!
И над могилой ее — Фемида, Пафия, Муза,
Срезавши косы свои, в скорбном молчаньи стоят.

614