Пан (пер. Химона)

— А разв я не долженъ тебя любить? — говорю я. — Вотъ я здсь брожу одинъ и благодарю каждое деревцо, что ты молода и здорова. Однажды на одномъ балу была одна молодая дама; она сидла вс танцы, и никто не приглашалъ ее. Я ее не зналъ, но лицо ея произвело на меня впечатлніе, и я поклонился. — Ну? — Нтъ, она покачала головой. — Фрёкэнъ не танцуетъ? — сказалъ я. — Можете вы это понять, — отвчала она, — мой отецъ былъ такой стройный, моя матъ была безупречной красоты, и отецъ сразу побдилъ мою мать. А я — хромая.

Эдварда посмотрла на меня.

— Сядемъ, — сказала она. Мы сли на верескъ.

— Знаешь что моя подруга про тебя говоритъ? — начала она. — Она говоритъ, что у тебя взглядъ звря, и когда ты на нее смотришь, она совсмъ теряетъ разсудокъ. Она говоритъ, что это такое ощущеніе, какъ-будто ты прикасаешься къ ней.

Во мн промелькнула какая-то особенная радость, когда я это услыхалъ, не за себя, а за Эдварду; и я подумалъ: «Мн только до одной дло, а что говоритъ эта про мой взглядъ?» Я спросилъ:- Кто была эта подруга?

— Этого я теб не скажу, — отвчала она, — но это одна изъ бывшихъ съ нами на рыбосолильн.

— Да, да, — говорю я.

Мы заговорили о другихъ вещахъ.

— Мой отецъ на-дняхъ узжаетъ въ Россію, — сказала она, — и тогда я устрою праздникъ. Ты былъ когда-нибудь на Кухольмен? Мы возьмемъ съ собой дв корзины съ виномъ; съ нами подутъ опять дамы съ церковнаго двора; отецъ далъ уже мн вино. Не правда ли, ты больше не будешь смотрть такъ на мою подругу? Нтъ, будешь? Ну, тогда я не приглашу ее.

И, не говоря ни слова, она бросилась мн на грудь и смотрла на меня, пристально смотрла мн въ лицо, и слышно было, какъ она дышала.

Ея взглядъ былъ совсмъ черный.

XIV

Радость опьяняетъ. Я разряжаю свое ружье, и неизмнное эхо отвчаетъ отъ одной горы къ другой, несется надъ моремъ и раздается въ ушахъ заспавшагося рулевого. Чему я радуюсь? Мысли пришедшей мн въ голову, воспоминанію, лсному звуку, человку. Я думаю о ней; я закрываю глаза, стою неподвижно на дорог и думаю о ней; я считаю минуты.

Меня мучитъ жажда, и я пью изъ ручья; теперь я отсчитываю сто шаговъ впередъ и сто шаговъ назадъ. «Теперь уже поздно, думаю я. — Не случилось ли чего-нибудь? Прошелъ мсяцъ, а вдь мсяцъ ужъ не такъ много времени». За это время ничего не случилось. Но ночи бываютъ иногда такими длинными, и мн тогда приходитъ мысль окунуть свою шляпу въ ручей и снова высушитъ ее, чтобы скоротать время ожиданія.

Я считалъ время по ночамъ.

Иногда наступала ночь, и Эдварды не было; разъ она не приходила дв ночи подъ рядъ. Дв ночи. Ничего не случилось, но мн казалось, что мое счастіе достигло уже своей высшей точки.

А разв этого не было?

— Эдварда, ты слышишь, какъ неспокойно сегодня въ лсу? Что-то шевелится, не переставая, въ большихъ земляныхъ кучахъ, и большіе листья дрожатъ. Можетъ-бытъ, что-нибудь происходитъ; впрочемъ, я не то хотлъ сказать. Тамъ, въ вышин, я слышу, какъ поетъ птица; это просто синица; но она вотъ ужъ дв ночи сидитъ все на одномъ и томъ же мст и манитъ къ себ. Слышишь какой своеобразный, своеобразный звукъ?

— Да, я слышу. Но почему ты меня объ этомъ спрашиваешь?

— О, просто такъ. Она сидитъ тамъ уже дв ночи, я только это хотлъ сказать… Благодарю, благодарю тебя, что ты пришла сегодня вечеромъ, моя возлюбленная! Я сидлъ и ждалъ тебя сегодня или завтра вечеромъ, я такъ радъ, что ты пришла.

— И я тоже не спала. Я постоянно думаю о теб. Я собрала и сохранила осколки стакана, который ты однажды опрокинулъ, помнишь? Отецъ ухалъ сегодня ночью. Ты долженъ простить, что я такъ долго не приходила, мн такъ много нужно было уложить, о многомъ напомнить. Я знала, что ты былъ здсь, въ лсу, и ждалъ меня, и я плакала и укладывала.

«Но вдь прошло дв ночи, подумалъ я, что же она длала первую ночь? И отчего нтъ прежней радости въ ея глазахъ?»

Прошелъ часъ. Синица умолкла. Лсъ былъ мертвъ. Нтъ, нтъ, ничего не случилось, все было попрежнему, она пожала мн руку, пожелала покойной ночи и съ любовью посмотрла на меня.

— Завтра? — сказалъ я.

— Нтъ, не завтра.

Я не спросилъ, почему.

— Завтра вдь будетъ нашъ праздникъ, — сказала она, смясь. — Я хотла тебя поразитъ, но ты сдлалъ такое грустное лицо, что я должна была сказать теб сейчасъ. А то я пригласила бы тебя письмомъ.

У меня стало несказанно легко на душ. Она пошла и кивнула мн на прощаніе головой.

— Одна вещь, — сказалъ я, не двигаясь со своего мста.

— Сколько времени прошло съ тхъ поръ, какъ ты собрала осколки и сохранила ихъ?

— Да, этому, можетъ-быть, недля, дв недли!.. Да, можетъ-быть, дв недли тому назадъ. Но почему ты спрашиваешь объ этомъ? Нтъ, я скажу теб: правду, я сдлала это вчера. — Она сдлала это вчера; еще вчера она думала обо мн. Ну, тогда все хорошо!

XV

Об лодки были спущены, и мы сли въ нихъ. Мы пли и болтали. Кухольменъ лежалъ за островами, и нужно было порядочно времени, чтобы до него дохать; въ это время мы разговаривали другъ съ другомъ съ одной лодки на другую.